Волчий час
Шрифт:
Но нет. Мы были серьёзны.
Деревянный стол, пластиковые стулья, серьёзные командиры серьёзного сообщества… Правда, мне от всего этого ржать хотелось! Потому что ко всему этому прилагались бородатые физиономии и обгорелые, красные облупленные носы. Репликация имела одно неприятное свойство: загар не восстанавливался. И мы каждый раз обгорали на ярком солнышке заново.
Туристы-барбудос, блин…
— В общем, вопросов у нас три! А, может, и четыре… — начал южанин. — Первый вопрос: как и с какой интенсивностью вести бои, пытаясь прорваться в долину? Второй вопрос: нужно ли прорываться
— Ну вообще, первые три вопроса можно было и в один объединить… — как бы в сторону заметил Витя.
— Формально, все их можно в один объединить!.. — отлично его расслышав, буркнул Пустырник. — И звучать он будет так: и чё дальше? Но я хотя бы постарался логически разложить его на пункты!
— Да ладно, я не в претензии, — пожал плечами Витя.
— Ну так что? Первый вопрос! — напомнил Пустырник. — Как часто будем атаковать?
— Нет у нас такого вопроса… — громко и весомо возразил я.
И тут же все уставились на меня. Потому что обычно я стараюсь молчать на собраниях, а тут внезапно подал голос. Не, ну а что они хотели-то?
Собственно, мне уже давным-давно стоило принять участие во всём этом безобразии. Но я честно отсиживался в углу, не желая лезть в первые ряды.
А теперь из своего пыльного угла увидел: отцы-командиры начинают забывать нашу главную цель.
— Объясни! — попросил Витя.
— Да запросто… Мы здесь зачем, друзья мои, собрались? — спросил я.
А затем понял, что вопрос прозвучал двусмысленно, и уточнил:
— Точнее, так… Зачем мы всей этой большой толпой припёрлись в горы?
— С роботами воевать? — с некоторым сомнением отозвался Сочинец.
— Вот! Вот она, ошибка! — я опустил руку, которой поддерживал свою скучающую голову, и грохнул ладонью по столу.
Получилось громко. Пустырник даже подпрыгнул, пробормотав что-то вроде: «Нервы ни к чёрту, а тут ты ещё…».
А я тем временем сдвинул брови и ещё раз переспросил:
— Воевать?!
— Ну мы, воюем, между прочим! — перебив открывшего было рот Сочинца, возмутился Пустырник. — Не понимаю, что тебе, Вано, не нравится…
— Мне не нравится то, что воевать можно бесконечно! — отрезал я, встав в полный рост и расправив для солидности плечи. — Можно бесконечно тянуть ресурсы из города, из Алтарей Вознаграждения, из местной фауны!.. Можно бесконечно жечь патроны, бесконечно уничтожать роботов!.. Это всё тоже относится к «воевать».
С этими словами я сурово (надеюсь!) обвёл взглядом собравшихся. И, убедившись, что вроде бы никто не рвётся спорить, продолжил:
— Напоминаю: мы пришли сюда роботов победить! Вы понимаете разницу между словами «победить» и «воевать»?
— Ну что ты к словам-то придираешься? — миролюбиво вопросил Дунай.
— Все и всегда воюют, чтобы победить! — поддержал коллегу Сочинец.
— Нет! История показывает, что все
Над столом повисло задумчивое молчание, которое я уже не прерывал.
Пользуясь минутным затишьем, я думал о том, насколько же мы, люди, предсказуемы. Ведь я же видел, что никто не хочет бежать прямо сейчас в очередную атаку! Видел!
Почему? Да потом что у нас, у людей, психология такая. Мы пришли победить роботов, но столкнулись со сложностями в пути… И поставили себе промежуточную цель. Они, эти промежуточные цели, конечно, очень важны и очень нужны…
Но если конечная цель требует огромных усилий, мы, люди, склонны подменить её одной из промежуточных. И даже определение для этого выдумали: «план-минимум» и «план-максимум». Но это хорошо, если ты дома бардак разгребаешь, оставляя себе шанс откосить от полноценной уборки…
А у нас ситуация, извините, совсем другая! Там, в следующей долине, засела куча нехороших роботов, которые успели неплохо нас изучить! И они знают об этой нашей особенности. И понимают: чем больше сложностей у нас на пути, тем охотнее мы забудем про конечную цель. Да, возможно, потом приедет Кукушкин и вправит нам мозги… Но зачем ждать мэра?
Мозги может вправить и Вано!
— Знаете, почему СИПИНы постоянно ставят нам в пример зулусов? — поинтересовался я, чувствуя, что отцы-командиры не уловили моей мысли.
— У зулусов вождь — конченный псих! — напомнил Пустырник.
— Да! Именно! Псих! — я снова внушительно шандарахнул ладонью по столу. — Непредсказуемый, умалишённый, агрессивный псих! Он бросает своих людей в атаку раз за разом! Он не сидит и не составляет планы! Он нащупал наше единственное преимущество перед восставшими СИПИНами! Знаете, какое?
— Просвети нас! — с искренним интересом предложил Сочинец.
— Чтобы победить в войне, нужны ресурсы! — напомнил я всем прописные истины. — Можно всё деньгами заменить? Нет, это брехня! Да будь у тебя хоть тонна золота и ни одного человека, золотом ты не отобьёшься. Будь у тебя хоть миллион человек, против пулемёта они бесполезны. Нет, нужно всё в комплексе. И люди, и деньги, и ресурсы, и хорошая военно-промышленная база. Так?
— Ну да… — кивнул Пустырник.
— А что есть у нас? — спросил я, глядя каждому в глаза. — Что есть у нашей армии? Люди? Оружие? Промышленность?
— Ну, предположим, люди у нас есть! — заметил Витя. — Репликация!
Я молча указал в сторону Вити, чтобы остальные послушали, прочувствовали и оценили.
— Верно! Репликация! Это единственный серьёзный аргумент, который есть у людей. Именно это сразу понял вождь зулусов! И этим серьёзным аргументом он бьёт роботов! Если у тебя нет миллиона бойцов, но каждый боец из пятнадцати тысяч способен через несколько часов воскреснуть — значит, боец должен отработать за тысячу бойцов! — я откинулся на спинку стула. — Это и наш аргумент тоже! И вы ещё спрашиваете, как часто надо атаковать?