Волчий камень
Шрифт:
— Взгляните.
Гюнтер с мрачным видом отошел от перископа.
— Не пове-ери-или… — протянул удрученно Отто.
— Не знаю. Я думаю о другом. Что, если ваши домыслы о шестнадцатом веке — это бред в лунную ночь? Какими идиотами мы выставим себя перед испанцами. Да и перед командой тоже. Вся Европа будет хохотать над нами до конца войны! Тоже мне полубоги, воины повелителя морей, — передразнивая старпома, с сарказмом произнес Гюнтер.
— Подождите, капитан, не горячитесь. — Отто продолжал рассматривать остров. — Командуйте на всплытие, а там посмотрим. Поставьте себя на место губернатора. Я бы тоже не очень-то проникся доверием к россказням неизвестно где пропадавшего всю ночь
— Хорошо. — Гюнтер кивнул механику. — Всплываем, Эрвин. Посмотрим, что будет дальше.
Он наблюдал за берегом в процессе всплытия лодки, но там по-прежнему ничего не происходило.
— Идемте наверх, — кивнул он Отто и Герберту. — А ты, Эрвин, держи лодку в готовности к срочному погружению. Не хотелось бы нежелательных сюрпризов, но готовыми надо быть ко всему.
Гюнтер поднялся на мостик. Горизонт был чист. Он осмотрел в бинокль побережье и наконец увидел хоть какую-то реакцию на их появление. На вершине утеса мелькнула человеческая фигура и исчезла, скатившись с вершины вниз.
За ними все-таки наблюдали!
Человек появился у основания скалы, пробежал вдоль пристани, размахивая руками и постоянно оглядываясь на море, устремился к белому особняку на возвышенности. Мелькнув между пальм, он исчез в темном провале дверей.
— К губернатору на доклад, — прокомментировал старпом из-за спины.
Отто с Гербертом по очереди передавали друг другу бинокль.
Через минуту наблюдатель появился вновь, но теперь уже в сопровождении еще двух человек. Некоторое время они разглядывали лодку, затем побежали вниз и скрылись среди деревьев, окружающих утес. В проеме арки дома появилась еще одна фигура. В ней Гюнтер узнал губернатора. В той же широкополой красной шляпе, на ходу поправляя ремень со шпагой, он широко шагал к центру поселка. Лишь один раз мельком взглянув в сторону стоящей напротив входа в бухту лодки, он выкрикивал команды кому-то невидимому. С берега донесся протяжный звон колокола. Гюнтер с трудом рассмотрел на террасе дома губернатора фигуру, раскачивающуюся в такт небольшому колоколу, подвешенному в одном из оконных проемов. В ту же минуту распахнулись двери окружающих хижин, выпуская наружу своих обитателей. Народ стекался на площадь, кольцом окружая губернатора. В толпе мелькнули несколько женских фигур в широких и длинных, до земли, платьях. Качнулся еще один колокол на верхушке церкви. Залаяли собаки, почувствовав общую тревогу. Толпа продолжала увеличиваться. Гюнтер видел в бинокль обращенные в его сторону смуглые лица. Навскидку он определил, что на площади собралось уже не меньше сотни человек. В основном это были мужчины, вооруженные длинными ножами и саблями. Некоторые держали в руках тонкие шесты с заостренными блестящими наконечниками и крюками, напоминающими багры.
Неожиданно все они, повинуясь единой команде, бросились врассыпную. Гюнтер обратил внимание, что это не паническое бегство, а каждый следовал своей четкой роли. Основная масса скрылась в зарослях вокруг поселка. Часть исчезла в хижинах, выглядывая из окон. На площади остался лишь губернатор и два охранника с кривыми саблями наголо.
Под красной шляпой в поднятых руках блеснуло стекло подзорной трубы. Кюхельман физически почувствовал взгляд губернатора. Теперь они рассматривали друг друга.
«Похоже, что о радушном приеме нет и речи», — подумал Гюнтер.
И чтобы окончательно развеять его сомнения, из одной хижины появились четверо мужчин, несущих на двух бревнах небольшую, на деревянном лафете старинную пушку.
Они несли ее на пристань, сгибаясь под непосильной тяжестью.
Глядя в бинокль, Вагнер присвистнул и прокомментировал:
— Нам
— Это уж точно, — подтвердил Гюнтер. — Они собрались держать оборону.
Его внимание привлекло движение на скале у входа в бухту. Обнаруживший их наблюдатель с помощниками появился на ее вершине.
Кюхельман никак не мог понять, чем они так усердно заняты. Понял только тогда, когда на утесе расцвел шар из белого дыма и донесся протяжный глухой хлопок. Видимое для глаз черное ядро медленно пролетело, описав дугу, и упало, подняв столб воды, метрах в пятидесяти от лодки.
— Все-таки шестнадцатый, — удрученно сказал Гюнтер. — Давай, Герберт, готовьте орудие. Теперь наша очередь ответить.
Вагнер метнулся к люку и прокричал команду, вызывая артиллеристов наверх.
Губернатор на берегу не отрывал глаз от подзорной трубы. Пушку наконец дотащили до причала и поставили жерлом к выходу из бухты. Бросив используемые как носилки бревна, двое пушкарей вернулись к хижине и вытащили оттуда ящики из струганных досок. Губернатор спустился к причалу и давал команды пушкарям. Глядя на лодку, он пытался определить дистанцию.
На утесе, похоже, тоже заканчивали подготовку пушки к повторному выстрелу.
Гюнтер, перегнувшись через ограждение мостика, смотрел на своих артиллеристов, волочивших по палубе ящик со снарядами. Наводчик Густав уже свернул со ствола заглушку и теперь, засучив рукава куртки, устанавливал на ствол прицел.
«Несколько минут они еще провозятся, — подумал Гюнтер. — Пушка на скале успеет, наверное, сделать еще один выстрел».
Он смотрел, как размахивает массивным деревянным молотом пушкарь на утесе. Очевидно, таким способом они меняли угол наклона орудия, пытаясь увеличить дистанцию полета ядра.
Никакого ущерба прочному корпусу лодки ядро не могло причинить. Могло, конечно, попасть в артиллеристов, но это было тоже маловероятно, и Гюнтер спокойно смотрел, как еще раз распухло дымное облако и, сорванное ветром, пронеслось над островом.
Не долетев до лодки и на этот раз, ядро упало лишь на двадцать метров дальше первого.
Вагнер нервно барабанил ладонью по ограждению мостика:
— Густав! Долго вы еще будете копаться?! Или ждете, когда эти пещерные стрелки наконец пристреляются?
— Готово, герр лейтенант! — прокричал снизу Густав. Он стоял, задрав голову и закрываясь ладонью от слепящего солнца, пытался рассмотреть Вагнера на мостике. — Куда стрелять?
— Командир, с кого начнем? Снести эту стреляющую хлопушку? — оглянувшись на Гюнтера, спросил Герберт.
— Нет! Нехорошо начинать знакомство с жертв. Сделайте один залп по левому мысу входа в бухту. Там, кажется, никого нет.
— Правильно! — поддержал командира старпом. — Наша цель не воевать с ними, а попробовать подружиться.
Вагнер молча пожал плечами и крикнул Густаву:
— Видишь слева заросший мыс? Целься в пальму, что торчит на берегу.
Наводчик кивнул и уткнулся в прицел, двумя руками раскручивая рукоятки наведения. Ствол орудия послушно вздрогнул и, развернувшись вправо, уставился на опустевший поселок. Густав замер, разглядывая в оптику цель, затем грохнул выстрел. После невнятных хлопков старинной пушки грохот собственного орудия ударил по ушам стоявших на мостике. Оглушенный Кюхельман смотрел, как в воздух взлетели несколько сотен килограммов земли, перемешанной с травой и вырванными с корнями кустами. С такого расстояния промахнуться было невозможно — пальма, послужившая ориентиром, пролетела, разбрасывая порубленные ветви, и рухнула в центре бухты, подняв тучу брызг. Зазвенели о камни, высекая искры, осколки. Вода вокруг взрыва закипела от обрушившегося сверху песка и позеленела от плавающих листьев.