Волчий замок
Шрифт:
Жаккетта пробралась к спящему рыжему.
Он свободно раскинулся на спину, запрокинув одну руку за голову. Рыжий дышал ровно, всей грудью.
Жаккетта тихонько села рядом с ним, тыльной стороной ладони провела по его уже начавшей ощетиниваться после вчерашнего бритья щеке. Затем взяла его вторую руку в свои ладони и решила посидеть так немного, чувствуя себя в безопасности.
Все кругом спали, наверстывая вчерашнюю бессонную ночь.
Рыжий открыл глаза.
– Маленькая?
– Я боюсь! –
Рыжий поднялся, ни слова не говоря, взял с ложа свой плащ, запеленал в него Жаккетту, подхватил ее на руки и вышел из комнаты.
Они спустились по темной, крутой лестнице и очутились во дворе. По двору, борясь со сном, ходил один из караульных. Второй сидел где-то в конюшне.
– Махмуд, можешь идти спать, – сказал рыжий. – Я тебя сменяю.
Зевающий Махмуд с радостью удалился.
Около конюшни стояла копна сена, уже беспечно разворошенная с одного бока для хозяйственных нужд.
Рыжий на секунду поставил Жаккетту на покрытую толстым слоем сена землю, снял с нее свой плащ и, накинув его, сел так, чтобы плаща хватило и на подстилку, и для укрытия.
– Иди сюда, маленькая, – сказал он.
Жаккетта забралась к нему на колени и замерла, прижавшись щекой к его груди.
Глухо и равномерно тукало сердце рыжего. Было как-то странно и немножко страшно слышать это туканье: а вдруг перестанет биться?
Под черным плащом было тепло и уютно, а рыжий гладил, согревая ладонями, ее озябшие ступни.
Над головой висели звезды, воздух был свежий и холодный, пахло конюшней.
– Перестала бояться? – спросил рыжий.
Жаккетта кивнула.
Вот сейчас бы она спокойно задремала, ничего не боясь и никуда не торопясь. Она плотнее прижалась к рыжему, обхватила его руками.
Рыжий, убедившись, что ее босые ноги согрелись, прикрыл их плащом и стал тихонько гладить волосы.
Жаккетте было так приятно, когда его рука касалась щеки, что она, как кошка сама тянула ее под ладонь рыжего, слегка поворачивая голову.
– Ну какая же ты маленькая, маленькая… – заметил рыжий.
– Я большая, – сказала Жаккетта.
И опять потянулись минуты молчания, а может, часы.
– Ты об Абдулле что-нибудь слышал? – спросила Жаккетта. – Как он?
– У Абдуллы все хорошо. Сейчас он сидит в песках, в каком-то оазисе. А поскольку терпение у него стальное, его врагам я не завидую. Тебе плохо пришлось за это время, как я вас оставил в Лимасоле?
– Да нет… – пожала плечами Жаккетта. – Я же привыкла полагаться на себя. Хотя, конечно, в Шатолу было несладко. Когда человек одновременно и умный, и безумный – это тяжело. Чуть не придушил, зараза.
– Значит, я зря волновался?
– А ты волновался? – встрепенулась Жаккетта и подняла голову вверх, глядя в лицо рыжему.
– Маленькая, да я с ума сходил! – улыбнулся
– Ты правда хотел нас выкупить? – с любопытством спросила Жаккетта.
– Ну конечно же! Когда я узнал, что вы в Шатолу, в относительном порядке, хоть и в гаремчике не совсем нормального виконта, я на радостях готов был за вас дать выкуп больше, чем мы тогда шейху заняли. У меня просто камень с души упал.
– А мне твоя борода не очень понравилась, – заметила Жаккетта. – Ты с ней на себя не похож, чудной какой-то…
– Знаю, потому и сбрил! – засмеялся рыжий. – Чтобы Вы, несравненная госпожа Нарджис, целовались со мной охотнее.
– Да-а… Сбрил и уехал! – сказала Жаккетта. – Я думала, у меня сердце лопнет, когда смотрела, как вас из Шатолу выдворяют.
Жаккетта поежилась, вспомнив свои чувства в тот день, и потребовала:
– Наклонись!
Рыжий склонил лицо и мягко коснулся ее губ своими.
Полузакрыв глаза, Жаккетта скользила языком по его губам, языку и таяла, таяла, таяла…
Потом опять тянулось совсем не тягостное молчание.
– А почему ты тогда, в Нанте, меня за попу ущипнул?! – вдруг вспомнила давно забытое старое Жаккетта. – Я тебя возненавидела тогда на всю жизнь!
– Ма-а-аленькая, – совсем не звучало раскаяние в голосе рыжего, – ну какой бы мужчина в расцвете сил и нормальном состоянии удержался бы от этого? Попа у тебя самая выдающаяся часть тела, руки сами тянутся. Ну, согласись!
– Ну, соглашусь… – решила Жаккетта. – Вообще-то и Волчье Солнышко так считал…
– Он щипал тебя за задницу?! – вдруг не на шутку возмутился рыжий. – Вот подонок!
– Щипал! – подтвердила Жаккетта. – Видимо не ты один мужчина в расцвете сил и нормальном состоянии…
– Нет, ну какой козел! – не мог успокоиться рыжий. – Руки ему оторвать и выкинуть!
Жаккетте было смешно и приятно.
– Если честно, я почти не надеялась, что тебя увижу… – сказала она. И в тот вечер, когда ты в замке появился, я чуть по стулу от счастья не стекла.
– Я знаю… – голос у рыжего стал довольным-довольным. – От тебя просто волны шли. У меня аж мурашки по спине бежали.
Жаккетта фыркнула.
– Маленькая, – жалобно продолжал рыжий, – я все-таки живой человек! Не старый и не добродетельный! Я не могу просто так тут сидеть! Пожалей ты меня!
– Еще чего!
Отнекивающаяся Жаккетта мягко, но настойчиво выдернула его рубашку из штанов, скользнула под нее ладошками.
И словно выпустила джинна из бутылки…
Мгновение спустя, она уже лежала, опрокинутая на спину и видела, как падает на нее, заслоняя звездное небо, горячий, нетерпеливый рыжий.