Волчий зарок
Шрифт:
Миронов настаивал на том, чтобы сразу после операции в Чечне обчистить счета Томашевского. Дмитрий считал, что этим он вынудит бизнесмена пойти на сделку по продаже недвижимости, чтобы хоть как-то возместить потери и не потерять все на сорванных финансовых операциях.
Еще одним аргументом в пользу такой последовательности действий Миронов считал покупку акций после махинации на бирже. Он утверждал, что Томашевский должен панически испугаться окончательного разорения и легче пойти на продажу акций, теряющих цену. А последним этапом в разорении Томашевского должно стать ограбление его квартиры.
Юсупов с этим был абсолютно не согласен. Он утверждал, что ограбление нужно
Александр настаивал на том, что для большей безопасности ограбление особняка Томашевского стоит устроить раньше других этапов операции. После этого нужно будет одновременно провести два оставшихся дела, в которых придется участвовать лично. А именно – операцию в Чечне и скупку недвижимости.
Завершить же разорение Томашевского, согласно плану Юсупова, следовало именно обнулением его счетов, предварительно провернув махинацию с акциями на бирже.
– Если делать это в обратном порядке, – настаивал Александр, – то Томашевский, уже взбешенный тем, что его дважды «кинули» да еще и украли почти все деньги, может понять, что и с биржей что-то нечисто, и прикажет придержать акции. Ты же, Дима, не сможешь целый день понижать их котировки?
– Нет, – согласился с этим Миронов. – Максимум, что у меня получится, так это снижать курс на табло в течение получаса. Потом люди могут понять, что их дурачат, и попытаются вычислить, откуда произошло вторжение в компьютерную систему биржи. Боюсь, что скрыться мне тогда не удастся. Но, Александр, ты все равно не прав. Предложенная тобой последовательность просто абсурдна!
– Все, хватит спорить! – оборвал дискуссию Полунин. – Я вас послушал, уделите теперь и вы мне внимание. Вы оба, конечно, настоящие специалисты в своем деле, и предлагаемые вами планы выглядят логичными. Но в них есть один недостаток: оба ваших предложения не учитывают самое важное – человеческий фактор. В отличие от меня, никто из вас с Томашевским не встречался и не может предугадать, как он себя поведет...
Увидев недоверчивые взгляды партнеров, обращенные на него, Полунин пояснил, что он этим хотел сказать. Во-первых, выстраивая цепь последовательности действий, следовало учитывать невероятную подозрительность Томашевского. Этот человек, возведя вокруг себя мощную стену лжи, и сам видел в действиях любого человека попытку обмануть себя. Поэтому давать ему время на раздумья было крайне опасно.
Во-вторых, структуры Томашевского крайне мобильны. На происшествие в своей вотчине он может мгновенно отреагировать в любом уголке России и ближнего зарубежья. Это нельзя не учитывать. Даже мельчайшая ошибка, допущенная во время проведения операции, может дать шанс Томашевскому выйти на компаньонов и мгновенно покарать их, где бы они ни находились.
И в качестве последнего, третьего, довода Владимир привел профессионализм Томашевского. Этот делец организовал и провел уже не одну аферу и мог бы считаться мастером преступных махинаций. Он вполне способен предугадать любые действия тройки заговорщиков, если предоставить ему время для анализа информации.
– Вот поэтому оба ваших плана не годятся, – подвел итог своим рассуждениям Полунин. – Они подразумевают значительные паузы между отдельными фазами операции. Незначительные для любого другого человека, но только не для Томашевского. Он сможет их использовать с выгодой для себя и постарается разрушить все наши планы. К тому же не забывайте, что все действия нам придется согласовать с информацией, полученной Александром во Франции.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Миронов. – Мы же не можем разорваться и быть в нескольких местах одновременно!
– А этого и не требуется, – улыбнулся Владимир. – Просто нужно привести оба ваших плана к общему знаменателю и ввести кое-какие коррективы...
Однако мнение Полунина не оказалось окончательным и его доводы не убедили Дмитрия и Александра. Чтобы принять, наконец, какое-нибудь решение, им пришлось проспорить до позднего вечера. В итоге план операции был детально проработан и утвержден без существенных возражений кого-либо из заговорщиков.
Владимир по-прежнему жил на квартире у Миронова. Полунин попытался, вернувшись в Москву из поездки в Тарасов, снять номер в гостинице, чтобы не стеснять Дмитрия. Но Миронов устроил ему по этому поводу настоящий скандал, обвинив Полунина чуть ли не в предательстве. Пришлось Владимиру отказаться от номера и вернуться к Миронову.
Проводив Юсупова, Полунин позвонил Шакирычу и попросил его завтра же отправить в Москву машину с отпечатанными этикетками. А наутро они вместе с Мироновым отправились в крупную оптовую фирму, чтобы закупить некоторое количество медицинских препаратов, которые будут камуфлировать поддельный груз.
«КамАЗ» с этикетками «Фармакома» Полунин встретил поздно вечером и проводил на склад, снятый к тому времени Юсуповым. Не откладывая дела в долгий ящик, трое заговорщиков, отпустив назад машину, тут же принялись наклеивать этикетки на бутафорские упаковки медикаментов. Всем хотелось закончить операцию против Томашевского как можно быстрее. К тому же следовало успеть все сделать до того, как делегация французского «Красного креста» покинет Чечню.
Исламбек Сирхаев, один из чеченских муфтиев, внимательно и сурово посмотрел на посетителя. Стоявшему перед муфтием мужчине на вид можно было дать не более сорока лет. Он носил аккуратную бородку, выглядевшую несколько странно из-за длинных русых волос, спускавшихся почти до плеч. Мужчина был одет в строгий деловой костюм, а его ботинки просто сверкали под косыми лучами солнца, падавшими в узкие стрельчатые окна мечети.
Сирхаев был проницательным человеком. Он сразу заметил, что человек, пришедший к нему, нервничает. Это было видно по тому, как бегают по сторонам глаза, избегая прямого взгляда муфтия. Сирхаев знал, кто стоит перед ним, и именно поэтому взволнованное состояние посетителя настораживало его. Такие люди, как этот мужчина, обычно ведут себя иначе – самоуверенно и спокойно. Если, конечно, на них не направлено дуло автомата!
– Меня зовут Жерар Улье. Я представитель французского «Красного креста», – представился мужчина, хотя муфтию уже доложили его имя. Однако Исламбек не мог знать, что это имя не настоящее. – У меня к вам деловое предложение, господин Сирхаев.
– Внимательно слушаю вас, господин Улье, – вежливо ответил муфтий, настороженно ожидая, что скажет ему этот француз.
А он как-то испуганно посмотрел по сторонам, словно пытаясь понять, не прячется ли кто-нибудь поблизости. Сирхаев понял опасения гостя и заверил его, что они одни и говорить он может без опаски. Улье-Юсупов кивнул, хотя прекрасно понимал, что муфтий врет. Александр давно заметил, что из-за слегка приоткрытой боковой двери мечети за ними кто-то наблюдает. Однако Юсупов сделал вид, что успокоился после заверений Сирхаева.