Волчонок
Шрифт:
– Смотри, – доносится до меня дрожащий от возбуждения голос сестры. – Сейчас… вот сейчас. Смотри…
Оттолкнувшись от ограждения, рыжебородый разбегается с намерением нанести еще один сокрушительный удар, и когда расстояние между ним и его застывшим соперником остается меньше чем критические четыре фута, Тайлер делает резкий рывок вперед, и все, что я успеваю заметить – это занесенную руку, обмотанную белым бинтом. Раздается тошнотворный хруст ломающихся костей, и следующим кадром рыжая борода лежит на полу без движения. Рефери
– Нокаут.
С колотящимся сердцем я смотрю на Тайлера и вижу, что ледяная паутина его взгляда потрескалась, и за ней угадывается бушующее пламя. Помимо воли прослеживаю капли пота, стекающие по его вискам, и то, как быстро поднимается и опускается мускулистая грудь. В ту же секунду по нервам проносится двухсотвольтный разряд тока, потому что пламенеющий взгляд устремляется на меня. Пальцы сами находят переброшенную через плечо сумку и с силой сжимают. Я чувствую себя так, словно меня застали на месте преступления, но тем не менее отвести глаза не получается. Узнал ли он меня, после того как едва взглянул утром? Наверное, нет.
Мы смотрим друг на друга так долго, что это переходит все границы приличия, и когда я уже собираюсь сделать над собой усилие и оторвать взгляд, полуголая ринг-герл татуированной рукой обвивает шею Тайлера и под заводное улюлюканье зрителей жадно присасывается к его губам. Перемотанная окровавленным бинтом рука ныряет в ее волосы и их сжимает, после чего девушка отстраняется и, победно тряхнув взлохмаченной копной, покидает ринг.
– Тяжело, наверное, встречаться с бойцом, – бормочу я, пытаясь привести дыхание в норму.
– Ты думаешь, она с ним встречается? – фыркает сестра. – Не пройдет и пары боев, как эта подстилка запихнет язык в рот кому-то другому.
– Тогда почему он ее целовал?
– По той же причине, почему я хочу пересечься с этим парнем после боя. Тонны нерастраченного тестостерона равно умопомрачительный секс.
– И когда ты стала такой шлюхой? – не удерживаюсь от смешка.
– Ханжи называет это распутством, я же зову это свободой.
Сестра берет меня за руку и, пятясь назад, тянет за собой:
– Пойдем навестим бар. С появлением Волчонка здесь стало жарковато.
– Смотри, куда прешь! – раздается раздраженное шипение из-за ее спины. Оно исходит от перекошенной от злости дамы, которой с одинаковым успехом может быть сорок или шестьдесят, благодаря напичканным под кожу инъекциям. Бр-р. Уж лучше заиметь пару лишних морщин, чем каждый день носить на лице такую одутловатость.
– Вы не на приеме у английской королевы, – огрызается сестра. – Это бои без правил, и здесь никто не застрахован от того, что возбужденная фанатка не оттопчет вам ногу.
Доказывая собственную правоту, Дженни легко может ввязаться в драку, поэтому я мягко обхватываю ее за талию и выхожу вперед.
– Приносим свои извинения, мисс, – говорю без сожаления. – На подобных мероприятиях действительно сложно соблюдать дистанцию.
Считая, что на этом конфликт исчерпан, я пытаюсь обойти энциклопедию пластической хирургии, но женщина вдруг делает знак рукой, и через секунду перед нашими изумленными взглядами материализуется рослый увалень с толстой золотой цепью на шее.
– Серьезно? – с издевкой фыркает сестра, обливая его презрением. – И что этот тираннозавр сделает? Погрузит нас в багажник и пустит пулю в лоб за то, что я наступила на твои прошлогодние босоножки от Валентино?
Ох, Дженни. Не нужно подкидывать в эти крошечные мозги отличную идею.
Пока я пытаюсь прикрыть источающую сарказм сестру собой, рука тираннозавра смыкается на моем предплечье и дергает так, что я едва не валюсь с неустойчивых каблуков. Которые, кстати, из новой коллекции.
– Извиняйся, – раздается мне в лицо зловонный рык.
Я бы и пошутила, что у меня на примете есть неплохой дантист, если бы в этот момент мне не было так страшно. Что я могу сделать? Закричать? Судя по настроениям здешней публики, они, скорее, начнут скандировать: «Убей».
– Руки убери, – доносится из-за спины знакомый голос с хрипотцой, от которого все нервные окончания мгновенно подтягиваются к коже и каждый волосок на теле встает дыбом.
Тираннозавр теряет ко мне интерес: захват на плече исчезает, а близко посаженные глаза устремляются поверх моей головы.
Я едва успеваю отскочить в сторону, когда под восхищенное аханье сестры амбал шагает к Тайлеру. Мой вопль «Не надо!» так и умирает в горле, потому что мускулистая рука, покрытая шрамами, предупредительно перехватывает шею тираннозавра до того, как тот успевает приблизиться.
– Извиняйся, – коротко приказывает парень, и по белеющим фалангам его пальцев я понимаю, что он усиливает захват.
В сгрудившейся вокруг нас толпе воцаряется тишина, которая спустя несколько секунд прерывается сипящим «Извините». С молотящим в ушах пульсом наблюдаю, как Тайлер отпускает мясистое горло и под надрывное кашлянье амбала переводит холодный взгляд на меня.
– Ты нормально?
Пытаясь проглотить комок из страха и адреналина, я молча киваю, не в силах перестать разглядывать его лицо: густые черные брови и яркие губы, испещренные мелкими шрамами.
– Вам лучше уйти, – продолжает парень, переводя взгляд на сестру. Видимо, волчье чутье безошибочно подсказало ему, кто в нашей женской стае альфа.
Не переставая беспорядочно хлопать ресницами и широко улыбаться, сестра несколько раз кивает головой, после чего обнимает меня за плечи и без слов увлекает к выходу. Я послушно иду за ней через расступающуюся толпу и не могу отделаться от ощущения, что взгляд Тайлера преследует меня до тех пор, пока тяжелая дверь за нами не захлопывается.