Волчья хватка-2
Шрифт:
— Ну что же… — Она села. — Подави эту силу. Ты же можешь это сделать?
— Могу… Но не стану.
Она соскочила с полка, умыла холодной водой лицо, поплескала на грудь и живот, со скрипом протирая кожу, потом зачерпнула кипятка и плеснула на каменку. Ражный лежал и любовался ею, чувствуя земное притяжение.
— А если я тебя попрошу? — сирая дева приблизилась к нему и склонилась над лицом. — Попрошу избавить меня… от этой силы? Как рабыня просит свободы…
Пар под потолком был холоднее её дыхания…
— Ты уже победила обидчика.
— Он этого не понимает! И не уйдёт из Вещерских лесов, пока не испытает позора…
— А он здесь? В Урочище?
— Да… И часто ходит вокруг моей заимки. Возможно, и сейчас где-то близко.
— Что ему надо?
— Вернуть меня… А если точнее, вернуться в лоно Воинства. Женитьба на кукушке снимает самые тяжкие наказания Ослаба. Тем более я была его наречённой…
— За что же его свели в Сирое?
— Он сам сюда пришёл…
— Сам?.. Значит, за тобой?
— Если бы! — Дарье вдруг стало зябко. — От властей спрятался, от Интерпола. Он забыл, что обручён со мной, и вместо женитьбы отправился по миру бродяжить. С олимпийскими чемпионами боролся, славы искал… Да ладно бы только славы! Семя своё по всему миру разбрасывал. К омуженкам его занесло. Всю деревню огулял, купец…
— Где же он отыскал омуженок? — искренне изумился Ражный. — Говорят, исчезли они лет триста назад…
— Не знаю уж где, не сказал. Но родили они восемнадцать дочерей, сам нахвастался. Богатырь… Потом прибежал и вот уже лет десять живёт здесь, в землянке… А я не знала, и два года назад, когда отчаялась ждать его и сюда прилетела, случайно встретились. Он и вспомнил про свою суженую…
Дочерей в Засадном Полку обручали совсем ещё крохотными, и потом, до самого праздника Манорамы, обычно деды и бабушки исподволь внушали, что их суженый — самый сильный и мужественный аракс, самый нежный и благородный и что скоро придёт тот желанный час, когда обруч ник на горячем жеребце настигнет невесту на страстной кобылице и сорвёт синий плащ…
Это была целая наука, способная привить любовь к мужчине, которого чаще всего девочки даже не видели или не помнили. В момент Манорамы свершалось чудо: возгоралась истинная любовь, согревающая семью всю долгую жизнь…
— Кажется, я знаю его, — задумчиво проговорил Ражный.
— Кто не знает Сыча?.. Кстати, я следы его видела возле твоей кельи… Даже знака не подал, что вернулся из странствий. Теперь воспылал…
— Его зовут Сыч?
— Ночная хищная птица… Когда-то его имя мне даже нравилось.
— Это я помог вернуться ему в Россию, — признался Ражный.
— Как?..
— Пропустил через границу на Памире…
— В таком случае ты обязан научить меня! Ражный представил себе схватку двухметрового обезьяноподобного «снежного человека», совершённый аппарат для борьбы, с сирой девой, точёная, женственная фигурка которой была создана для любви и рождения детей: исход такого поединка был, скорее всего, не в её пользу, даже если научить волчьей хватке.
И даже если она и впрямь уложит его на лопатки…
Пересвет
Месть была слишком сильным чувством, чтобы беречь себя. Победителю доставалось не меньше, поскольку суть Мщения заставляла соперников не соблюдать обычных для схваток правил…
— Ты почему молчишь? — поторопила Дарья. — О чем ты сейчас подумал?
Ражный не стал выдавать своих мыслей и пугать её последствиями: вместе с энергией женственности в ней накопилось слишком много обиды и слепящего гнева…
Он сказал о своих чувствах:
— Пир Радости свершился. Я настиг тебя и сейчас сорву твой синий плащ.
Дарья вновь затаила дыхание и прикрыла веки, словно собиралась нырнуть в глубокую воду, но в следующий миг вздрогнула:
— Вижу!.. Кажется, он пришёл на заимку!
— Вот! — снова засмеялся он и покачал её на руках. — Ты уже и вошла в раж. Только это не моя заслуга!.. Люди живут и не знают, что сила любви — самая лучшая наука…
— Он здесь! — встрепенулась Дарья.
— Ну и что? Он давно уже бродит вокруг…
— Давно? И ты молчал?..
— Это хорошо, что сам пришёл. Не придётся рыскать волком и искать.
— А если войдёт сюда?..
— Не бойся! Не войдёт.
— Все равно, нужно одеться, — она выскользнула из рук и схватила ночную рубаху.
Ражный сдёрнул с вешалки свою, боевую…
Дарья оделась, взялась за ручку двери, но выйти первой не посмела. Тогда он взял её за руку и распахнул дверь.
«Снежный человек» сидел на корточках возле проруби — изучал их босые следы. Увидев Ражного, выпрямился во весь свой богатырский рост, усмехнулся натянуто и льдисто:
— С лёгким паром!
Как и подобало высокородной деве из рода Матеры, Дарья высвободила руку, гордо прошествовала мимо и скрылась в избе.
Ражный остановился напротив бродяги, смерил его взглядом.
— А я думаю, кого тут кукушка парит? — придуривался тот. — Говорил же тебе, не хоромину ставить надо, а кукушку искать. Молодец, быстро сообразил! Только вот на сей раз я тебя на своей границе застукал!
— Это нас судьба водит, — сказал Ражный.
— Ну и куда приведёт?
— Ристалище бренки помнишь? — спросил Ражный, поскольку не знал в этом лесу другого подходящего места. — Поляна на кургане?
— Хорошая полянка, солнечная…
— Туда и приведёт.
В это время Дарья вышла из избы, как и положено избранной и названой невесте, наряжённая в темно-синий плащ с розовым шёлковым подбоем. На секунду она остановилась, будто показывая себя, после чего не спеша приблизилась к Ражному, сдёрнула с себя символ девичьей чести и бережно вложила ему в руки.