Волчья хватка
Шрифт:
— Увидите в лесу волчонка, прибылого, но крупного, как переярок, — не трогайте! — почти вслед крикнул Ражный.
Их смутила просьба о волчонке, однако они не привыкли задавать лишних вопросов, потоптались, потолкали друг друга плечами, вскочили на коней. Старший вытащил из самодельного приседельного чехла одностволку, подал Ражному.
— У Героя отняли. Забери, дядя Слава!
— Сговаривал нас с ним идти, — добавил младший. — Партизанить. Говорит, в России войну объявили, против своего народа. А президент — предатель и
— Мы что-то ничего не поняли, — объяснил старший. — Наверное, с ума сошёл. Ружьё отобрали на всякий случай.
— А он правда Герой труда?
— Правда. — Ражный взял одностволку. — Его именем улица названа в одном нефтяном городке…
— Вот это да! — изумился младший. — Чего же он сейчас-то?..
— Ничего не пойму, — рассердился старший. — Если Герой, чего он в партизаны собрался?
— Потому и собрался, — буркнул он. — Ладно, езжайте! Как-нибудь потом поговорим на эту тему.
Братья тронули коней, однако Ражный засвистел, замахал рукой.
— Погоди, хлопцы! Тут девушка убежала. Где-то за мостом бродит, это по старой дороге…
— Девушка? — в голос переспросили они и переглянулись.
— Неудобно вас просить…
— Да мы и девушку найдём! — обрадовались они новой и простой задаче, тем более связанной с девушкой. — Как её зовут?
— Миля…
— Миля? — загорелись глаза у младшего. — А как, если полное имя?
— Не знаю, — пожал плечами Ражный. — Наверное, Эмилия…
Они тут же подняли коней на дыбы и с места бросили их в галоп.
Заперев «шайбу», Ражный обошёл её с другой стороны, продрался сквозь чертополох к куче старого деревянного хламья и тут обнаружил выход: зверёныша не держали запоры, да и следовало бы раньше, когда увидел кучу перетасканных мешков и разбитую лампочку, подумать, надо ли садить под замок?
Кудеяр за каменной стеной чуял смерть, скулил, тряс дверь. Ражного подмывало сейчас же, немедленно восстановить ярость сердца, войти и убить его, однако не хотелось пачкать поганой кровью склад, да и на улице было светло, чтобы вытащить труп и зарыть где-нибудь в лесу. Он мысленно уговорил себя дождаться ночи, вывести Кудеяра подальше за пределы базы и там сделать то, что он обязан был сделать с врагом.
Ражный порыскал по траве вокруг «шайбы», тихо позвал Молчуна, хотя это было совершенно напрасно, и чуть не наступил на бандершу, лежащую в траве.
И тут же вспомнил, что Поджаров дал ей наркотик, двойную норму — могла и умереть от передозировки… Он склонился, смахнул с лица густо насевших и сосущих кровь комаров, почувствовал живое тепло и будто маску снял; не похожая на себя Надежда Львовна безмятежно спала, несмотря на рой гнуса.
Наркоманов Ражный повидал за службу в Таджикистане и, что такое ломка после усиленной дозы, знал. Эта спала, как дитя, и щёчки розовые, и на лице полное умиротворение… Он
— Где я? Почему здесь?..
— Это я хотел спросить!
— Да, вспомнила… Миля нашлась?
— Ищут… А ваши все уехали! Так что давай и ты…
— Странно, так не бывает…. Жуткие боли, до потери сознания. Должна быть ломка! Но так легко! — она вскочила на ноги. — Как после дозы… Нет, даже лучше!
— Свежий воздух… — уходя, бросил Ражный.
— Да вы не знаете, что это такое! — бандерша увязалась следом. — Даже не помню, как здесь оказалась… Изорвала курточку… Сумеречное состояние… Нет, правда, вы что-то вкололи?
— Я бы тебе вколол…
— Хотя нет! Вспомнила! Ангел!.. Ко мне подходил волк!
— Так волк или ангел?
— Нет, настоящий волк, — она вдруг стала словно зачарованной. — Но будто ангел… Почему люди считают, что ангелы всегда в образе мальчика? Непорочного дитя? Они бывают всякие!.. И ко мне спустился в виде молодого волка…
Ражный заметил Карпенко и Агошкова, устало бредущих от ворот базы — тех, что были отправлены на смолзавод за Кудеяром.
Бандерша побежала к ним навстречу.
— Где?.. Вы нашли Милю?
Эти егеря не могли ничего знать о пропаже девицы, но отчего-то переглянулись и оставили полураздетую женщину без ответа. Старший Карпенко скинул рюкзачишко, бросил на него карабин, сел и начал сдирать отпотевшие резиновые сапоги.
— Нету Кудеяра на смолзаводе, — не сразу сказал Агошков. — Куда-то перебрался, сменил логово…
— Плохо искали, — буркнул Ражный, заметив, что физиономия у Агошкова очень уж характерно расцарапана — три глубоких, разъеденных уже потом следа и четвёртый слабый, пунктирный. — Где вас носило чуть ли не сутки?
— Крюка большого нарезали, потом в засаде сидели — недовольно блеснул глазами старший егерь. — Думали, утром или днём придёт… Он же, как волк, по ночам рыскает…
— Девицу в лесу не встречали?
— Девицу? — пробухтел Агошков. — То Кудеяра надо, то девицу…
Ражный слишком хорошо знал этих мужиков, чтобы не заметить лукавства; они либо видели её, либо что-то о ней слышали.
— Никаких девиц мы не встречали, — ответил Карпенко, блаженно вытягивая босые ноги. — Ты сказал, Кудеяра ловить…
Бандерша не встревала, молча выслушала и, придерживая на себе лохмотья, удалилась в гостиницу. Егеря поняли, что сейчас будет настоящий спрос, и насторожились.
— Где встретили? — выдержав напряжённую паузу, будто между делом, поинтересовался Ражный и поймал взгляд старшего егеря.
Тот промолчал, отвернувшись, а его напарник Агошков все-таки попытался вывернуться.
— Да нигде не встречали. Откуда? Километров полёта намолотили…
— А кто у тебя на роже расписался? Карпенко наконец сообразил, что дело серьёзное и перед президентом лучше говорить правду.