Волчья хватка
Шрифт:
– Теперь вы верите?.. А то – шейный остеохондроз, искры из глаз…
– Идите спать, – велел ему Савватеев и сам пошел к реке.
– Ну и что делать будем? – вслед спросил Тарантул.
– Верни бойцов на базу и отдыхай. А этого Филина ко мне, как появится. Вместе с Вараном.
Савватеев вышел через калитку на берег, поискал место у воды и сел. Мысль, возникшая у него при виде пробитой стены, отяжелила не только сознание, но и тело: скорее всего, Мерин знал, что может произойти на этой базе, или предчувствовал подобный исход дела и потому не полез сюда. Этот хитромудрый мент пошел на конфликт с руководством, чтоб потом красиво
А это оказалась всего-то продуманная комбинация, чтоб подставить Савватеева! То есть Мерин решил таким образом избавиться от него, не исключено, убрать конкурента, и теперь остается либо сейчас же свернуть операцию и написать рапорт, либо принять вызов и переломить ситуацию.
Отпущенного времени оставалось полтора дня – даже с аппаратурой, связью и транспортом толком ничего не успеть. Конечно, есть еще живой труп, безумный охотник за людоедами, которого следует отловить и отработать; используя особые полномочия, можно устрашить егеря, можно попугать старух, сейчас запертых в кочегарке.
На результаты обыска надежды почти никакой: что можно найти спустя год, тем более в таком проходном месте, как охотничья база для иностранцев?
И надо начинать с того, где менее всего ожидается результат.
Криминалист уже заканчивал обыск терема, в котором размещалась гостиница, и улов был небогатый: несколько фрагментов плинтуса со следами, похожими на кровь, два десятка пакетов с соскобами краски, пылью, найденными волосами и россыпь запечатанных пластинок с дактилоскопическим материалом. Искать что-либо принадлежащее определенному человеку спустя год, после того как здесь побывали десятки людей, – дело почти бессмысленное. Даже если во всем этом мусоре и найдется нужная частичка, то не менее чем через неделю, после обработки и лабораторных исследований.
Еще не совсем отошедший от контузии, уставший и вывалянный в пыли эксперт дописывал протокол, его полусонные помощники все еще бродили по коридору, заглядывая в комнаты.
– Похвастаться нечем, – определил Савватеев.
– Есть три странные детали, – вяло подытожил криминалист. – В гостинице найден склад продуктов и два холодильника там. Тушенка, сгущенка, макароны…
– Чего странного?
– Много спиртного, причем есть дорогие коньяки, виски, аперитивы…
– Значит, бывают богатые гости.
– Но хозяин давно за рубежом, иностранных охот не проводят…
– Старые запасы…
– Я хочу сказать, грибники странные, непьющие, едят грибной супчик. И егерь…
– Экономят. Они – пенсионеры, нищие…
– И выламывают стены?
– С этим надо разбираться отдельно.
– А зачем на том же складе детское питание? Две большие коробки! Младенцы на охоту приезжают?
Савватеев вспомнил дочь, ночные бдения и сказал то, что слышал от просвещенной жены:
– Иногда взрослые используют как диетическое питание…
– Где вы тут видели больных?
– Давайте что-нибудь поинтереснее!
Криминалист вытащил из вороха пакетов один:
– Вот эта закладка… Обнаружили в каминном зале под медальоном с лосиными рогами… Японского производства, нашими спецслужбами не используется. И похоже, в нерабочем состоянии.
– Кто ее заложил? – Савватеев достал подслушивающее устройство,
– Может, конкурентов, может, зарубежных партнеров… База-то для иностранных охот. А мы знаем, что делают на таких охотах, да еще в уединенных местах.
– Почему решил, что не в рабочем?
– Посмотрите через лупу, товарищ полковник. Она сгорела… Тут никакая электроника не выдерживает.
– Что еще? – Савватеев спрятал закладку в пакет и положил себе в карман.
– В пятом номере на втором этаже по крайней мере дважды выбивали стекла и вынималась рама.
– Как определили?
– Следы ремонта – новые штапики, остатки старого герметика. Переколачивалась обналичка, отверстия от старых гвоздей… Другие окна в доме ремонту не подвергались.
– Буйные постояльцы?
– Возможно… Только почему их заселяют в один и тот же номер? Кстати, самый лучший.
В характеристике Каймака буйства не отмечалось, хотя никто не знает, что может произойти с самым тихим человеком, если он приехал оттянуться на природе. Тем паче с бандитами…
Савватеев поднялся в пятый номер, обставленный дорогой мебелью и выкрашенный в приятный розовый цвет. Плинтусы были оторваны, часть из них выпилена, сразу от входа поднято и перевернуто с десяток половиц, а все остальные щели между досок тщательно выскребли, кое-где вместе с древесиной – криминалист работал профессионально и все-таки не обратил внимания, что скатанное от стен ковровое покрытие было почти новым и сильно отличалось от покрытий других номеров. Кроме того, если смотреть от двери, по оттенку пола заметно, что здесь когда-то лежал ковер – лак выцвел, отбивая довольно четкую линию у стены и два прямых угла. А еще краска на стенах была тоже довольно свежей, возможно, и годичной давности; под ней оказалась совсем другая – голубоватая, скорее всего, в тон исчезнувшему ковру. Выходит, в лучшем номере вдруг почему-то сделали ремонт, поменяли цветовую гамму, мебель, а учитывая отремонтированное окно, можно сказать, что здесь произошло некое нестандартное действие, однако проку от этих косвенных деталей было весьма мало. Например, окажется, что элитный номер усовершенствуют каждый год, дабы идти в ногу с Европой, откуда приезжают требовательные гости.
Вот если бы нашли явные следы крови, а она бы в свою очередь совпала по генетическим признакам с кровью Каймака!..
Если бы, если бы…
Савватеев отправил криминалиста обыскивать хозяйский дом, а сам подошел к воротам, где под охраной бойца сидел прикованный наручниками Карпенко. Егерь не мог видеть, что сейчас происходит на базе: держать его в неведении, а значит, и в напряжении было сейчас полезно.
– Ты чего меня, как собаку, привязал и ушел? – сразу же раззадорился егерь. – Отстегивай! Я тебе что, зек, что ли? Или предъявляй обвинение!
– Слушай, а где голубой ковер из пятого номера? – будто между прочим, спросил Савватеев, присев на корточки.
Самообладанию егеря можно было позавидовать, однако физиология живо отзывалась на внешний раздражитель: егерь будто бы остался возмущенным, даже взбешенным, но его морщинистый лоб вдруг разгладился, губы разомкнулись, что означало короткий миг расслабления – иначе говоря, душа оборвалась.
Возникла пауза секунд в десять. Приходил в себя…
– А хрен знает где. – Голос был с легкой хрипотцой. – Спроси у хозяина. Я егерь – не завхоз.