Волчья тень
Шрифт:
Они с Касси вместе склонились над картинкой. Поначалу смутно обрисовалась маленькая темная спальня. За окном виднелось ночное небо, и звездный свет освещал скудную обстановку. Они различили двоих на кровати и, когда глаза приспособились к темноте на картинке, поняли, чем они заняты.
Мальчик-подросток насиловал девочку помладше, совсем ребенка.
Изображение было настолько отчетливым, что Венди невольно отвела глаза.
– Ты их узнала? – спросила Касси.
Венди с трудом сглотнула:
– Кажется, да. Ты что-нибудь знаешь о детстве Джилли?
– Мы с ней говорили об этом, – сказала Касси, – и о жизни на улице, после того как она сбежала из дому, тоже. – Она еще ниже склонилась над картой. – Трудно сказать, но волосы совсем как у Джилли.
– Я уверена, это она и есть.
Картинка болезненно напомнила им, как начиналась жизнь Джилли.
– Не могу представить, каково ребенку пройти через такое, – сказала Венди.
Касси кивнула:
– Переверни вторую карту.
Венди не хотелось этого делать, но она сделала. Потом ей не хотелось смотреть, но она посмотрела. Она пришла, чтобы что-то узнать, выяснить, не может ли она помочь, так что глупо было теперь отворачиваться, как бы ей ни хотелось проскочить внутрь картинки, отшвырнуть этого кошмарного братца, подхватить маленькую Джилли, обнять ее и прижать к себе, загораживая от всех бед мира.
Следующая картинка оказалась невинной и озадачила обеих. Она изображала розовый «кадиллак», припаркованный на незнакомой улице.
– Может, это та машина, что сбила Джилли? – спросила Венди.
Касси покачала головой:
– Лу говорит, эксперты определили, что та была темно-синей. Они пытаются по частицам краски установить производителя. Беда в том, что это дело у них не числится в первоочередных. Но Лу нажимает.
– Тогда что может означать машина?
– Не знаю. Может, последняя карта прояснит.
– А больше трех нельзя?
– Это ведь не обычная гадальная колода, – пояснила Касси.
Венди невольно улыбнулась:
– Да уж!
– Понимаешь, я руководствуюсь интуицией, а она подсказывает, что три – правильное число. Так было с самого начала. – Взгляд Касси затуманился, словно от мучительного воспоминания, а потом она снова спокойно взглянула на Венди. – Джо вечно требует четыре карты, чтобы получить вести с четырех сторон мира, как он говорит, но наследие кикаха – не мое наследие.
– А что говорит твоя интуиция о розовом «кадиллаке»?
– Ничего. А твоя?
– То же самое.
– Тогда открывай последнюю карту, – сказала Касси.
Венди сдвинула с колоды следующую карту, перевернула ее, внутренне собравшись и готовя себя к чему угодно, однако последняя картинка говорила ей не больше, чем розовый автомобиль. На ней оказалась пара волков, очень похожих друг на друга в своем волчьем облике. Над ними были лица двух разных женщин. Одна – видимо, Джилли. Другая напоминала дешевую копию Фарах Фосетт – телеактрисы семидесятых годов. Главным образом прической.
– Они что, из волчьего народа? – спросила Венди.
Касси подняла взгляд от карты.
– В них – души волков. Это я вижу. – Она села на пятки и вздохнула – Не много же мы узнали. Так же и у Джо вышло, перед тем как он ушел в манидо-аки.
– Куда ушел?
– В мир духов.
– Может, карты пытаются нам сказать, что темная Джилли… – она передернула плечами, – кто-то из звериного народа?
– И у нее есть подруга.
– Подруга с вышедшей из моды прической.
Касси наконец улыбнулась. Оставив карты на столе – три в ряд рядом с колодой, она вернулась на свой конец дивана.
– Можно мне их взять? – спросила Венди.
– Бери, конечно. Они не изменятся, пока не вернутся в колоду.
Венди не прикоснулась к первой карте, но взяла в руки две последние.
– Интересно, что сказала бы о них Джилли, – задумчиво произнесла она. – Может, ей бы они что-то подсказали?
– Первую карту…
– О, первую я не стала бы ей показывать. Только не хватало ей напоминать о том времени. А вот этих женщин она могла бы узнать. – Венди подняла карту с волчицами. – Или объяснить, что означает розовый «кадиллак». Ты не знаешь, который час? Я вечно забываю надеть часы.
Касси взглянула на свои:
– Почти девять.
– То есть время посещений кончается, – сказала Венди. – Пока мы туда доберемся, точно кончится. Но пробраться все равно можно. Ты же знаешь, как Джилли любит всякие загадки. Будет о чем подумать ночью. – Она вопросительно поглядела на Касси: – Картинки до тех пор продержатся?
– Должны бы…
– Так я возьму эти две, – сказала Венди, зажимая в руке обе карты. – А на ту больше никогда в жизни не посмотрю.
Она перевернула третью карту и засунула ее в колоду.
– Не надо… – предупредила Касси, но было уже поздно. Изображения на картах в руке Венди быстро таяли.
Венди вздохнула:
– Ну вот, я все испортила. Эти картинки были у нас единственными подсказками, а теперь их нет.
– Ты не виновата, – утешила Касси. – Откуда тебе было знать?
Венди с благодарностью кивнула, хотя, по правде сказать, что еще она могла услышать? Все равно это она, Венди, все испортила.
– Можно описать Джилли, что мы видели, – добавила Касси.
Венди понуро кивнула. Конечно можно. Только это совсем не то. Словами никогда не дашь такого точного представления. И Джилли, увидев карты, могла от неожиданности кое о чем проговориться, а рассказом такого не добьешься.