Волчья тень

де Линт Чарльз

– Ну, сплетничают, конечно! (Смеется.)

– Но не злословят. Сколько раз слышала, о вас говорят как о проказливой младшей сестренке даже те художники,

которые намного моложе вас.

– Не знаю. Может быть, это потому, что я не стремлюсь ни руководить, ни служить кому-либо, а только идти своей дорогой.

– Но ведь к тому же стремятся все люди искусства. Оставить свой след.

– Разве? Мне кажется, люди занимаются искусством по тысяче различных причин. Я не мечтаю оставить после себя что-то вещественное. Мне скорее хочется наладить связь между людьми – и не только посредством искусства. И еще стараюсь, чтобы мои картины показывали возможность другого мира – не такого, в каком мы живем.

– И для этого вы рисуете эльфов и сказочных персонажей?

– В моих картинах волшебство – не главное. Главное – что мы не одиноки. Нас окружает духовная субстанция. Я правда верю, что если мы

постараемся жить как можно лучше, обращаться со всеми по-доброму и с уважением, то и мир станет лучше. Сказочные существа представляют этот усовершенствованный мир. Сказки – это красота, которой мы не видим, не хотим замечать. Потому я и рисую эльфов, обитающих на свалке или порхающих над спящим пьянчужкой. Душа есть во всем и во всех. Приглядитесь хорошенько, и вы всюду найдете сказку. Каждый нужен и важен.

– «Смерть равняет высоких и низких…»

– Кто это сказал?

– Кажется, Джон Хейвуд.

– Жаль, что нам приходится дожидаться смерти, чтобы восстановить равновесие.

– Что верно, то верно. Но возвращаясь к эльфам и прочим волшебным созданиям с ваших картин…

– Просто это мой способ рассказывать сказку.

– Значит, эльфов не бывает?

– Я никогда этого не говорила. (Улыбается.)