Волчья верность
Шрифт:
В том, что такое перемещение возможно, Зверь не сомневался. Мечники умеют что-то подобное, значит, сумеют и пилоты.
О Мечниках он знал уже чуть ли не больше, чем они сами. Врага нужно знать в лицо, даже такого врага, которого ты никогда не сможешь победить.
Выжить и уцелеть – нисколько не худший результат.
Сегодня получалось лучше. То есть получалось что-то… Падре поинтересовался, не учится ли Блудница становиться невидимой. Не совсем тот эффект, к которому они стремились, но тоже интересно. Надо будет поработать над этим.
Зверь и работал. До
Когда старогвардейцы приземлились, связь с ними пропала. Это было уже привычным, не пугало, даже почти не злило, но Зверь на всякий случай связался с Падре по шонээ, уточнил, все ли в порядке. К этому тоже все успели привыкнуть – к тому, что командир больше не чувствует их, когда они оказываются в разных стихиях.
Терпеливо ждали, когда все станет как раньше.
Зверь не ждал. Ему ясно было, что, как раньше, ничего уже не будет.
Оставив Старую Гвардию на земле, он повторил последовательность действий, в результате которых Блудница смогла исчезнуть… В какой-то миг почувствовал себя так, как будто исчез сам. И тут же они вдвоем оказались где-то в другом месте. Чувство такое же, какое возникает, когда проходишь в дверь, ведущую на Полигон. Но здесь – в этом месте – не было ничего, кроме звезд. Пространство, не пустота – космос, полный движения и жизни. Сверкающая полоса бесконечного множества созвездий, лезвие меча, словно выкованного из Млечного Пути, пронзающего миры и реальности.
Чушь какая-то!
Страшно не было. Было ужасающе интересно. Зверь знал, как вернуться, знал, куда возвращаться, но он направил Блудницу вдоль лезвия. Летел без цели, без мыслей, наслаждаясь самой возможностью полета в пространстве, не имеющем границ. Прислушиваясь к себе.
Ему было хорошо здесь.
И это было неправильно. В незнакомом месте, в месте, о котором раньше не приходилось ни слышать, ни читать, нельзя чувствовать себя хорошо. Такие места требуют предельной – нет, такие, пожалуй, запредельной – осторожности.
Жаль было признавать это, но он отвык доверять чувству безопасности. Теперь он только чувству опасности доверял безоговорочно. Но сюда наверняка можно будет вернуться.
Нужно будет вернуться.
Надо только спросить у Князя, что это за место…
Последняя мысль оказалась такой неожиданной, что Зверь, не вынеся напряжения, ухнул обратно в Саэти. Благо все было тут же, рядышком, отделенное тонюсенькой пленкой.
Какой, блин, Князь? Он-то тут при чем?
Впрочем, он всегда при чем. От этого шефанго можно ожидать любой гадости.
Спрашивать Зверь, разумеется, не стал бы. Разве что в самом крайнем случае. Но спектр гадостей от «этого шефанго» оказался шире, чем можно было ожидать. Очередная посылка с золотой розой Лонгви и личным гербом Князя была доставлена в Рауб в тот же день. Доставлена в пустое поместье, населенное роботами. Ну еще диким зверьем в дико же разросшемся парке, совами на чердаке и змеями где попало.
Подходящее обиталище для демона. Снаружи – страшно, внутри – ужасно. Попасть в замок можно было только с воздуха, либо, вооружившись мачете, – через парк, поминутно рискуя наступить в змеиное гнездо, вспугнуть и разозлить вепря или вляпаться еще в какие неприятности. Славным местом стало поместье Рауб. Остается лишь удивляться, как арендаторы до сих пор не разбежались.
Оказалось, что почтовой службе Лонгви никакие преграды не помеха. Доставили посылку в ангар в лучшем виде. Внутри был восхитительный конструктор «Сделай сам», при виде которого у злого демона произошла перегрузка систем, отвечающих за мышление, и злой демон надо-олго завис в дверях вскрытого контейнера.
Одного взгляда хватило, чтобы понять: из имеющихся деталей можно было собрать болид. Причем такой, каких не видели в Саэти. Возможно, на чем-то в этом роде летает Князь, но машина Князя раза в четыре больше здешних болидов. Ну и вооружена соответственно так, что на ней в одиночку можно города захватывать. В общем, Князю – Князево. А Зверю, выходит, Зверево? Так, что ли? Это ж не контейнер – это сборочный цех в миниатюре. Вон даже промышленные аккумуляторы имеются, каждый в своей упаковке.
И что прикажете думать? Теперь-то кого надо бояться?
То, что лонгвийцы с посылкой в дом проникли – не страшно. Ангар, он для всех открыт. Мало ли у кого какая экстренная ситуация, здесь всегда можно совершить посадку, воспользоваться аптечкой, связаться с ближайшим диспетчером. Люди пользуются. И не гадят – дураков нет здесь гадить. Так что посылка в ангаре – это нормально. Гораздо хуже другое: Князь решил, что Зверю может понадобиться машина, превосходящая любой болид в Саэти, кроме, собственно, княжеского. Очередная необъяснимая выходка, скорее всего, обещающая в будущем серьезные неприятности. Зачем нужна машина с такими возможностями и вооружением? С кем на ней сражаться? Князь знает. Чертов провидец…
– Нет! – рявкнул Зверь на Блудницу, оживившуюся при виде обновок. – Даже не проси. Ты получишь это не раньше, чем оно нам понадобится.
От нервов он едва не упустил из виду лежащую перед самым носом книгу. Обычную бумажную книгу. Привыкнув к тому, что в Лонгви в повсеместном употреблении кристаллы, трудно соотнести лонгвийский контейнер и толстый, переплетенный в шершавую синтекожу том с золотым обрезом.
«Дорога: теория, практика, религия» – гласила надпись на обложке.
На ходу перелистывая страницы, Зверь вышел в ангар и ногой захлопнул двери контейнера. Понятно было, что Блудница очень скоро уговорит его позволить ей хотя бы примерить княжьи подарки, но пока пусть оно постоит закрытым. Меньше соблазнов, меньше опасений.
«…несмотря на то что существуют методики, позволяющие обучить выходу на Дорогу, лучше всего, если каждый путешественник между мирами, в первый раз сделает это самостоятельно…»
«…мы познакомим вас с основными приемами ориентирования…»
«…в отличие от Безликого океана и Межмирья, Дорога практически не изучена. А между тем она гораздо дружелюбнее к путешественникам, и, согласно традиции храма Шаэдера, существует именно для того, чтоб дать нам возможность перемещаться между мирами. Тогда как назначение Межмирья и Безликого океана состоит в том, чтобы разделять миры, не позволяя им взаимодействовать друг с другом…»