Волчья воля, или Выбор наследника короны
Шрифт:
– Великолепно! – выразил он свое искреннее желание быть нанятым.
Дамиан буквально вибрировал от нового интересного опыта. Когда он будет стар и умудрен жизнью, у него найдется, что рассказать внукам! А сколько поучительных мыслей можно будет извлечь из нынешней ситуации – не счесть!
– Что я должен делать? – спросил он и огляделся по сторонам, будто намереваясь немедленно кинуться выполнять порученное ему дело.
Марина с легким удивлением осмотрела мужчину. Он выглядел возбужденным? Неужели она ошиблась и перед ней действительно просто
Подойдя ближе к мужчине, она схватила его за руку. Тот мгновенно замер, глядя на нее сверху вниз с интересом. Марина перевернула его кисть ладонью вверх и внимательно осмотрела кожу. Она предполагала, что там ничего не будет, но обнаружила грубые мозоли.
– Это от меч… то есть от лопаты, да, – произнес мужчина.
От Марины не укрылась оговорка. Она подозрительно прищурилась. От меча?
В ее прошлом мире простым гражданам запрещалось иметь оружие. Здесь мечами владели все аристократы, но даже среди них встречались люди, которым не нравилось сражаться.
Впрочем, это не отменяло того, что любой мужчина из высшего света обязан был иметь хотя бы базовые навыки. Их ему давали, а дальше он сам решал, развивать ли умение или повесить меч в кабинете на стене, изредка любуясь блеском отполированного лезвия.
Кроме них, оружием владели стражники, наемники и бандиты. Хотя последние в большинстве случаев довольствовались чем-то старым и трухлявым. Да и то, позволить себе мечи могли лишь самые удачливые из лихих людей. Простые банды полагались на луки (чаще всего самодельные), дубинки и топоры.
На руках ее мошенника были мозоли. Она сомневалась, что они действительно от лопаты. Это однозначно следы длительных тренировок с мечом.
– Прекрасно, значит, ты знаешь, как обращаться с лопатой, – хмыкнула Марина, отпуская его руку.
– Конечно! – заверил мужчина и судорожно сглотнул, глядя на нее потемневшими глазами. Что с ним? Боится разоблачения?
– Думаю, мы начнем с чего-нибудь простого, – сказала Марина и окинула мужчину взглядом. – Напомни, как тебя зовут? – спросила она, не волнуясь, что ее забывчивость может обидеть человека. Она не обязана была запоминать имя подозрительной личности!
– Дамиан, – отозвал тот. На мгновение Марине показалось, что мужчина действительно слегка расстроен.
– Прекрасно, Дамиан, – протянула она, отворачиваясь. – Первое задание. Сейчас пойдешь к Донне и позавтракаешь. После найдешь меня. Я передам тебе письмо. Его нужно будет отнести на почтовую станцию.
Ступив на первую ступеньку лестницы, Марина повернулась и дерзко хмыкнула.
– И да, можешь звать меня госпожой.
Сказав это, Марианна развернулась и, слегка покачивая бедрами, от которых Дамиан едва мог оторвать взгляд, поднялась наверх.
Его губы медленно растянулись в хищном оскале. Называть ее госпожой? Это он может.
Нетерпеливо облизнув губы, он резко выдохнул, избавляясь от излишнего возбуждения и напряжения. Великолепная! Он хочет ее себе. Навсегда!
Тряхнув головой, он постарался выбросить из головы коварную улыбку на прелестном лице, от которой у него едва кровь не вскипела, и направился в сторону кухни.
Госпожа велела ему позавтракать. Дамиан хмыкнул от удовольствия. Дерзкая девчонка! Придет время, и он покажет ей, кто из них господин!
Глава 48
В силу своей природы еды ему требовалось больше, чем обычным людям. Сила оборотня не бралась из ниоткуда, ее требовалось подпитывать едой. Именно поэтому он даже не подумал отказываться от предложенного завтрака.
Слуги уже собрались на кухне. Они спокойно ели и тихо переговаривались, слишком устав после ночных событий. Дамиан не винил их. И пусть он сам даже после бессонной ночи не испытывал усталости, ему было понятно, что люди, лишенные оборота, вряд ли ощущают себя после таких подвигов достаточно хорошо.
– И все-таки мне так жаль их. Госпожа в последнее время излишне сурова, – вздохнула Донна. Обычно она не любила обсуждать господ, но бессонная ночь развязала ей язык.
– Да? – мгновенно заинтересовался Дамиан. Его увлекало все, что так или иначе касалось Марианны. Благодарно кивнув на протянутую миску с подогретой кашей с куском вареного мяса, он уселся за стол и подхватил ложку. – Раньше она была другой?
Донна смущенно на него посмотрела. Ей было немного неловко рядом с незнакомцем, но раз госпожа его не прогнала, то, наверное, тот не представлял опасности.
– До смерти родителей госпожа была тихой и ласковой, – ответила Донна, подумав, что в ее словах нет ничего страшного. Она ведь не раскрывает никаких секретов, верно? А то, какой была госпожа до печальных событий, знают все. Рано или поздно кто-нибудь ему все равно расскажет.
– Действительно? – Дамиан недоверчиво хмыкнул.
Ласковая и тихая?
Он мог придумать много описаний для Марианны, например, великолепная, яростная, возбуждающая, неистовая, но едва ли на ум приходили такие слова, как тихая и ласковая. Впрочем, последнее прилагательное в какой-то мере все-таки подходило, учитывая, как приятно Марианна могла поглаживать его, когда он был в звериной форме. Тогда ее ладонь действительно была ласковой, как и умиротворенный взгляд, направленный на него.
– Но потом она изменилась?
– Это случилось сразу после того, как она упала с лестницы. – Донна вздохнула.
Дамиан застыл с поднесенной ко рту ложкой, полной ароматной каши.
– Упала с лестницы?
– Да, – Донна кивнула. С каждой минутой ей все больше и больше не нравился разговор. Первый порыв поговорить проходил, и ей становилось неловко от собственной болтливости. Она сама всегда гоняла служанок, когда те начинали обсуждать господ. – Упала, а на следующий день ее взгляд изменился.