Волчья ягода (Часть вторая).
Шрифт:
Стоп. Возле кровати - тумбочка. А на ней - фотка. Не женская. Вдобавок - смутно знакомая.
Тревожно знакомая.
Лучше отвернуться и наконец спать.
А руки уже потянулись сами - вынуть из рамки. Зачем-то. Вглядеться.
"Димка, май 2009".
На фоне моря. Детишек на мелководье и чаек вдалеке.
Два года назад.
Какой милый парнишка - улыбчивый такой. Примерно Зоркиного возраста.
Этот Дэн что, голубой? Неа, судя по сегодняшнему... Может, это... как называется...
У Зорки на тумбочке - фото мамы (тетя не против), под подушкой - Никиты (тетя точно была бы против)... Кто такой Никита? Не вспомнить, а думать о нем - больно. Значит, не надо думать, вот и всё!
А Женькино фото Зорка не хранит, потому что есть живой Женька. И значит - стоит жить и самой. Только ради этого...
А этот Дэн держит у кровати снимок... любовника? Как интересно.
А Зорке-то что? Тоже, святая нашлась. Прямо девица из приличной семьи. Честная и порядочная...
Фото аккуратно забрали из рук и пристроили на самый высокий шкаф. Без дыр и чистый.
Мда. Как там говорят? "Шпион подкрался незаметно".
– Это - чье?
– вяло полюбопытствовала девушка.
– Моего друга, - холодновато объяснил Дэн.
– Ложись, а то заснешь сидя.
Кажется, ее укрывают одеялом. Мягким, теплым... обволакивающим. Удобным. Даже лучше куртки.
Прикольно...
Надо бы дверь закрыть. Вдруг Зорка опять разорется ночью?
Интересно, если он решит ее душить или резать - сначала разбудит или нет?
3
Варенье. Малиновое. Странный сюр. Смесь нормальной жизни с горячечным бредом.
Так не должно быть. Должны быть наркоманы и их логово. Или - прежняя жизнь, мама, Дина, Женька и еще кто-то... почему не вспоминается имя? Странно. Тем более странно, что уже утро окрасило нежным цветом... В общем, кайф давно выветрился.
Но либо одно, либо другое. Не смесь двух жизней. Бульдога с носорогом. Так не бывает.
Чужая квартира. Чужой парень. Практически незнакомый ("секс - не повод") и взрослый.
Какая разница? Всё равно это всё - не на самом деле. На самом деле такого просто не может быть. Только не с Зоркой. Не с той, что жила в родном городе, ходила в школу, бегала по секциям, выигрывала олимпиады... любила Никиту!
Вспомнилось!
Она просто уже умерла. Разбилась на Трассе Смерти. А всё, что потом, - предсмертный бред.
Мозг отключился напрочь. Как на том свете и положено.
Так легче считать себя кем-то другим. Всё равно Зорина Светлова уже умерла. А в больнице очнулся... кто-то. Схожий с ней лишь отдаленно.
Или она умерла, когда получила письмо. От разрыва сердца. Прямо там, на почте. Когда не утерпела и вскрыла конверт. Как, наверное,
А может, Зорку застрелил Алик. А Андрей испугался и кинул ее тело замерзать в сугробе. Заметаться метелью.
И теперь она - в Аду. Ведь Ад у каждого - свой. Это место, куда ты не захочешь попасть ни за что на свете. Самое страшное в мире.
Ведь хуже всего не черти со сковородками, а то, что происходит с Зоркой сейчас. Давно уже.
А вот для Дэна такое - в порядке вещей. Оргия под "дурью". Где-то снятая девчонка на ночь. Даже чай с вареньем наутро.
Не так. Не девчонка. Подцепленная у наркоманов дешевая подстилка. Бесплатная.
...А довез он ее почти до самого коттеджа. Еле удалось отвертеться за пару домов.
Ладно хоть в гости не зашел. На чай.
Такому ведь и приглашение не нужно.
Глава восьмая.
1
Здравствуй, теткин дом. Блудная племянница возвращается. Точнее, возвращается с пьяной вечеринки-оргии какая-то пьяная, нет - "обдолбанная", размалеванная девица. Которая никак не может быть Зориной Светловой.
Тетя ждет на лестнице - между первым и вторым этажом. Поджидает. Скрестив руки на груди. Под вполне приличным (в меру!) декольте.
Светло-зеленый восточный халат, безупречная прическа и уже - легкий макияж. Красавица. И дрянь. Но умная - в отличие от племянницы.
– Где шлялась?
– прищурилась Тамара Кобрина.
"Шлялась". Коротко и ясно. И главное - верно. Как раз про нынешнюю Зорку.
– Я тебя спрашиваю, где шаталась?
– голоса не повышает, но брови сошлись в одну.
Вчера бы это племянницу рассмешило. Вечером.
Женька скатился чуть не кубарем, проскочил мимо тетки:
– Где ты была? И почему ты не пришла, я не пойму?
– Ладно. Евгений, марш завтракать, - коротко отмахнулась тетя.
– Зорина, немедленно в мой кабинет. Поешь - там.
Самое смешное, тетя не соврала. Прислуга Наташа и в самом деле приволокла завтрак в кабинет. В два приема. Тосты, хлеб обычный, масло, сыр, кофе, апельсиновый сок, чай, всякие мясные вкусности. И даже икру! Здравствуй, Америка.
Причем, тетка ведь на диете? Зато Зорка - нет.
Тамара Кобрина даже дала племяннице прожевать первый, самый вкусный бутерброд. С икрой. С красной. Прежде чем повторила:
– Зорина, я жду. И назови причину поубедительней.
И ведь это Зорка как-то говорила: "Тетя против моей личной жизни не возражает".
И это правда. В некоторых случаях. Не в таких.
– Я была у Андрея, - бездумно бросила девушка.
– Я ему звонила, - усмехнулась тетя.
– Там тебя не было.