Волчья ягода
Шрифт:
Глянув на Миру ещё разок, парень повеселел, раскованно улыбнулся и неспешной походкой приблизился к ней. Ванька простонал что-то нечленораздельное, за что тут же получил увесистый тычок в бок, после которого охранник демонстративно обтёр мысок дорогой туфли о его же одежду. Впрочем, на этот эпизод никто, за исключением Миры, не обратил внимания. Парень уже примерялся к очередному «внушению». Мира мгновенно ощутила подступающую тошноту и старательно сглотнула, прогоняя обратно в желудок всё то, что могло в нём остаться после вчерашнего скудного ужина.
– Привет, –
Он проникновенно улыбнулся. Так, будто Мира могла пропустить происходящее или забыть о Ваньке под действием гипнотического магнетизма. А впрочем, ни о каком магнетизме она не знала. Не доросла ещё. Она мелко подрагивала, при этом умудряясь решительно подставляться под жадный взгляд. Она подставлялась и всем своим видом демонстрировала, что не боится. Впрочем, парня мало заботила её храбрость, здорово смахивающая на откровенную глупость. Сейчас он думал о чём-то о своём и неуверенно хмурился.
– А у тебя глаза красивые, знаешь об этом? – выдохнул он в итоге, обдавая Миру лёгким ментоловым дыханием, смешанным с ароматом дорогого алкоголя и остатков вчерашней попойки.
Она ожидала услышать нечто принципиально иное и потому вдруг растерялась, обвела пересохшие губы языком и совершенно неуместно раскраснелась. В запале хотела что-то возразить, потом нагрубить, а в итоге сдулась и не осилила даже звука. Где-то на периферии сознания Мира улавливала импульсы, призывающие унять гордость, не нарываться, но ничего путного в голову не приходило, и на выхлопе она получала только усиленно работающие на сжатие кулаки. К слову, разжимала она их с той же периодичностью.
Парень не казался ей откровенным злодеем, но от этого не становился менее страшным. Скорее, он был непредсказуемым. Да! Непредсказуемым и оттого особенно опасным. От его взгляда становилось не по себе. Сначала бросало в жар, но тут же обдавало леденящим холодом. Таким… колючим, пронизывающим холодом, который обычно испытываешь вблизи человека одинокого, озлобленного, всеми брошенного. Мира сделала крошечный шажок вперёд, а парень, стоящий напротив, ухмыльнулся.
– Итак, я слушаю тебя о-очень внимательно, – явно паясничая, начал он.
– Не бейте его! – в запале выкрикнула Мира, совершенно забывая вложить в вызывающую интонацию просительные нотки.
Парень заинтересованно вскинул подбородок. Уголков его губ коснулось некое подобие улыбки. Пустой и безликой.
– Ты не поняла, – доверительно пробормотал он, теперь улыбаясь будто извинительно и чуть устало. – Я не хочу его бить. Я хочу получить обратно свои часы. Только и всего, – заверил парень, а Мира аж цыкнула от внезапно накатившего нетерпения и отчаяния. – Мои часы, – повторил он для убедительности и вдруг нахмурился: – знаешь, где они?
– Нет, – взволнованно отмахнулась Мира, мысленно желая что-то добавить, а тот перехватил её ответ.
– Нет?! – повторил парень за ней следом так, будто был страшно разочарован. – Володь, – со странным, извращённым
Мира было дёрнулась, но на плече сомкнулась крепкая хватка, не позволяющая сдвинуться с места. Со взглядом, переполненным беспомощностью, она уставилась на длинные пальцы, на побелевшие от напряжения костяшки и мысленно взвыла.
– Не нужно бить, у нас нет ваших часов, правда, – жалко простонала она. Настолько жалко, что самой стало противно. И тогда парень наотмашь ударил её по лицу.
Мира упала то ли от неожиданности, то ли вдруг потеряв опору в виде его хватки. А парень склонился и с азартом естествоиспытателя впился в неё взглядом.
– Это очень плохо, – хищно улыбнулся он. – Для вас, – пояснил, делая очередное внушение.
– Володь, если ты забьёшь его до смерти, то своих часов я точно не увижу! – прикрикнул парень, заставляя Миру вздрогнуть от силы голоса, которая всё это время пряталась за мягким тембром и ласковой подачей.
Парень направился к Ваньке и склонился уже над ним. Чуть потормошил, приводя в чувства.
– Где мои часы, ублюдок? – миролюбиво и как-то противоестественно сладко пропел он. – Ну что ты мычишь, а? Где?! – парень тряханул Ваньку за грудки. – Или твоё мычание – это знак? Где часы? На пастбище, что ли?! Володь, что он там бормочет, я ни черта не понимаю! – капризно пожаловался молодой человек и мученически скривился.
Ванька затих, а Мира под давлением страха и абсолютной беспомощности осела на пол.
– Он ведь ничего мне не скажет, так? – услышала она вопрос и вскинула взгляд.
Парень смотрел на Миру и явно ожидал ответа. Мысли в её голове забегали со скоростью тараканов после включения света в кухне, и эти мысли оказались самыми настоящими предателями. Парень довольно оскалился и осознанно кивнул.
– Ты что-то знаешь, – с уверенностью заключил он и едва не облизнулся от удовольствия.
Оглянувшись на охранника, парень нахмурился.
– Этого давай в вольер. Там ему самое место. А вот с тобой… – молодой человек плотоядно улыбнулся, но Мира этого не замечала, она, как в замедленной съёмке, наблюдала за тем, как Ваньку, будто мешок с ненужным хламом, потащили в сторону второй двери, которую она в панике не сразу приметила.
Ванька то ли застонал, то ли заскулил от боли. Запоздало спохватившись, Мира неловко поднялась и уставилась в глаза парню, который был здесь за главного.
– К-как в вольер… – пробормотала она, чувствуя, как сердце сжимается в болевом приступе. – Е-его нельзя в вольер… Его нельзя в вольер, он собак боится! – прокричала Мира во всю силу голоса, но глаза парня опасно заблестели.
Буквально в два шага он настиг её, сжал шею так, что потемнело в глазах, и несильно тряханул.
– Его нельзя в вольер! – зарычала Мира и забилась в его руках, понимая, что от безумной хватки находится на грани сознания и эта грань вот-вот ускользнёт в небытие.