Вольдемар Старинов 3
Шрифт:
Риола улыбнулась.
—Потому так и назвал себя? А сейчас?
—Ну да. Я такой важный стал, как же я не Вольдемар. А сейчас я понимаю, что важность человека не в имени. Вольдемаром меня называл друг, но Володей – родители. И так меня звала сестра… та, настоящая. — Володя посмотрел на небо.
—Володя… — задумчиво произнесла Риола, словно пробуя имя на вкус. — Знаешь, а мне нравится. Оно звучит как-то… ласково, что ли, а Вольдемар – это как скала.
—У меня на родине считается, что немецкий язык очень подходит для воинов, он такой, — рассмеялся князь. Риола поддержала.
—Я у тебя еще кое-что
—Да.
—Ты вот учишь нас сражаться на шпагах, но знаешь, я не знаю такого оружия. Когда ты сказал первый раз про шпагу, я не придала значения, я ведь не воин и многого могу не знать в оружие. Когда же начались тренировки, заинтересовалась и поспрашивала некоторых дворян. Никто про шпаги не слышал, а те деревянный штуки, которыми мы тренируемся, они назвали легкими мечами.
—А шпага, это и есть легкий меч. Точнее его эволюция. У вас, возможно, просто до этого еще не дошло, но рано или поздно и у вас появится шпага, она очень удобна для борьбы с доспехами. К тому же шпагой я называю ее на своем языке, я не знаю, как будет называться похожее оружие у вас, если оно есть. Так что, возможно, оно и существует здесь, но я не знаю, как оно называется и называю по своему. Но раз ты говоришь, что дворяне говорят о твоем тренировочной шпаге как о легком мече, значит, такого оружия еще нет.
—Так это легкий меч?
—Все же шпага, — улыбнулся Володя. — Отличие их в том, что легкий меч – это рубяще-колющее оружие, а шпага колюще-рубящее. Точнее режущее, поскольку для рубящих ударов она все-таки легковата, но человека без доспехов можно и зарубить.
Риола моргнула, осмысливая объяснение.
—А какая разница? И тем и тем можно рубить и колоть.
—Разница есть. — Володя достал свой клинок и протянул его рукояткой девушке. — Где у него находится центр тяжести?
Риола взвесила меч, покрутила, потом показала.
—Тут.
—Правильно. Мой меч ближе к саблям, видишь, чуть изогнутый? Поэтому центр тяжести у него вынесен вперед, что бы в удар вкладывался и вес меча. У легкого меча центр тяжести тоже расположен примерно в это месте. А вот у шпаги он отведен за рукоять. Ты обращала внимания, что рукоятка твоего тренировочного меча тяжелая?
—Да, но я думал, это для развития силы захвата.
—И это тоже. Она тяжелее реальной шпаги. Только тренировочные мечи делают полной копией реальных, и центр тяжести у них располагается там же, где и у реального оружия. И вынесен он туда как раз для того, чтобы в колющий удар, именно в колющий, был вложен вес самого оружия. Рубить шпагой уже не так удобно. Поняла? Именно укол у шпаги основной прием, в то время как у меча, даже у легкого, основной прием именно удар.
Риола вернула оружие и задумалась.
—Ты говоришь, это сделано, чтобы преодолеть защиту?
—Да. У шпаги тонкий, по сравнению с мечами, клинок, а колющий удар опаснее рубящего для человека в доспехах. Например звенья у кольчуги шпага просто раздвинет и все равно если не убьет, то серьезно ранит. А вот легкий меч кольчугу не прорубит. Может помять несколько звеньев, поставить синяк, но и только.
—Но ведь и им можно нанести укол.
—Можно, но оружие, которое специально создано для уколов нанесет его с большей эффективностью, чем то, что создано для рубки. А уж кожаные доспехи против шпаги
—Но если у нас нет шпаг, то где мы их возьмем? Вы закажете?
—Можно и заказать, только тут мне придется лично присматривать за изготовлением, у шпаг серьезные требования к качеству клинка, они же тонкие, по сравнению с теми же мечами. Нет, я вам дам то оружие, что у меня на базе припасено. Аливия тебе должна была уже рассказать про базу в лесу.
—Да, — Риола рассмеялась. — Сказочное место, если ей верить. У вас так много разного оружия?
Володя пожал плечами.
—Все знали, куда я попаду и знали, что для налаживания контакта нужны подарки. А какие подарки лучшие всего подходят воинам? Вот и надавали несколько сундуков с самым разнообразным оружием. И там разные формы и размеры. Иногда нужны подарки и наследникам.
—Тогда уж лучше бы золото.
—Э, нет, золото ценится и у меня на родине, его много мне дать не могли.
—А оружие разве не ценится, тем более, если оно такое великолепное, как ты описываешь.
—Оружие, — Володя усиленно зачесал затылок. — Как бы тебе сказать… Даже то великолепное оружие, которое тут стоит сравнимо с ценой иного тирства у меня на родине очень дешевое… Оно стоит сравнимо по цене с… с… да вот с теми же телегами, которые мы делаем. Просто у нас научились делать качественное оружие очень быстро и железо дешевое.
—Понятно…
Володя покосился на задумчивую девушку и поспешно перевел разговор.
—А еще шпагу отличает гарда. Из-за того, что она предназначена для отражения атак легкими движениями, чему я вас и учу, гарда у нее защищает всю кисть. — Володя изобразил нечто вокруг своего сжатого кулака. — То есть вот так вот она защищает руку. Если что, можно и гардой нахалу заехать.
—Интересный у нас разговор получается, — хмыкнула Риола.
Володя тоже рассмеялся.
—Да уж, не никогда не думал, что буду с девушкой обсуждать достоинства оружия.
Риола покосилась на него, помрачнела, даже отвернулась.
—Что случилось?
—А ты ведь и не пытался ни о чем другом со мной поговорить, — все-таки сказала девушка. — Это ведь я разговор с тобой завела об оружии.
Вот оно что. Да, Риола изменилась. Раньше она не стала бы обсуждать такие вопросы. Тут, конечно, не земное средневековье с его отношением к женщинам, но и в это мире процветал патриархат и место женщины виделось максимум в управлении замком и воспитании детей.
—Риола… я… — Володя остановил коня. — Ну считай, что я дурак! Ну не знаю я, о чем можно говорить с девушкой. В военной школе меня пичкали стратегией и тактикой, тренировками, этикетом…
—Я заметила. — О, кажется, обида прорвалась.
Володя промолчал, не зная о чем говорить, боясь сделать только хуже. У замка соскочил с коня и передал поводья конюшему, дождался Риолу у двери, но внутри вдруг замер и обернулся к ней.
—Что? — Риола даже попятилась от неожиданности. А Володя вдруг шагнул к ней и обнял. Та сначала было дернулась, но вскоре затихла.
—Риола, прости, я действительно не хотел тебя обидеть… Я не знал, каково тебе в чужом доме, когда самый близкий тебе человек умирает, а ты даже не можешь его навестить или показать свою боль. Прости меня, я сам прошел через такое же, но, видно, ума мне это не прибавило.