Волею богов

Иванов Дмитрий

Истаккальцин неподвижно сидел на холодном камне и внимал словам пребывающего во тьме бога. Ноги затекли, а спина устала, драгоценные перья смялись, а бумага, украшавшая посох, пропиталась сыростью подземелья. Но великий уже сказал то, что молодой первосвященник всегда мечтал услышать. Откровенность Тлакацинакантли подкупала. Никогда ещё божество не говорило с Истаккальцином столь открыто. Да, он слаб, да, по сути, взывал о помощи, но ведь и они не в лучшем положении, изгнанники не протянут в болотах без поддержки и нескольких дней. А ещё, Истаккальцину почему-то очень захотелось помочь этому несгибаемому и благородному богу. Помочь не с целью получить власть, богатство и славу, а только для того чтобы восстановить справедливость, сотворить благое дело. То же чувство, когда стремишься во что бы то ни стало исцелить больного или сохранить жизнь раненому, вырвать человека из цепкой

хватки смерти. К тому же служить могущественному покровителю - одно, а оказать богу неоценимую услугу, которую он будет помнить всё время - совсем другое. Как же это возвышает смертного, если в его силах вернуть высшее существо в ранг величайших созданий вселенной. Истаккальцин не боялся трудностей, наоборот, он страстно желал преодолеть их все.

А между тем Тлакацинакантли продолжал: "Ты хочешь узнать, какие возможности я могу вам дать. Прежде всего, я восстановлю вашу утраченную связь с богами и предками. Вы, как и прежде, сможете взывать к Тонакатекутли (53), Тескатлипоке, Кецалькоатлю, Шипе-Тотеку, Тлалоку (54), Миктлантекутли (55) и другим. Мой непосредственный дар будет совершенно особым, ты никогда ранее не стакивался с отправлением подобного культа. Ты больше не сможешь призывать пернатых змеев, спускать на землю столбы небесного огня или ослеплять противников чудесным сиянием. Да, мой огонь - холодное пламя далёких звёзд, мой свет - это свет плесени на разлагающемся трупе. Но утратив силу света, вы обретёте искусства тьмы. Я научу вас разящим заклинаниям, смертоносным проклятиям и целительным заговорам, наводящие ужас создания преисподней будут приходить на ваш зов, вы сможете взывать к душам умерших и открывать завесу будущего. Поверь мне, ты станешь обладателем огромного могущества. Служитель тьмы ни в чём не уступит воину света".

Ослабевший бог на мгновение замолчал, переводя дух, определённо, слова давались ему тяжело. И тогда Истаккальцин осмелился взять слово: "Великий Тлакацинакантли, позволь сказать, - сидящий на троне с любопытством посмотрел на человека, стоявшего на коленях у его ног, - Я всё передам нашему правителю Уэмацину. Он наверняка будет согласен, я постараюсь его убедить принять твоё предложение. Но нам сейчас негде жить, наша пища заканчивается, а сколько мы идём, мы ещё не видели, где можно построить дома и поселиться".

Не успел жрец договорить, как голос бога прервал его: "Я понимаю, о чём ты. И я предусмотрел всё. У меня есть большой участок суши - хорошо защищённое плато. Я скрыл его от глаз других смертных и приберёг для моего народа. Я готов отдать его Вам. Здесь Вы построите свои дома и возведёте храм в мою честь. Земли там хватит на несколько полей, а вокруг вы сможете построить чинампы. Вам предстоит захватить все деревни тоуэйо в округе. Я помогу Вам вести завоевания, как только восстановлю хотя бы часть сил. Вы научите их выращивать маис, строить дома, ткать и прясть, возводить храмы, а также сражаться. Вы обратите их в свою веру, принесёте им культуру, сделайте настоящими воинами. Ваши мужчины овладеют их женщинами, и те родят высоких и сильных сыновей. Поклоняясь мне, вы сможете создать прекрасное государство. А мои слуги покажут вам скрытые богатства недр. Верьте мне, у вас будет свой город. Вы должны будете построить там пирамиду в мою честь, а также храмы Тескатлипоки, Миктлантекутли и Тлауицкальпантекутли (57). Кроме того, вы можете сооружать молельни и святилища всем другим богам, каким захотите".

"Да сбудутся твои слова, великий Тлакацинакантли, - с поклоном отвечал жрец, - Но меня гложет одно сомнение. Видишь ли, наш народ много веков поклонялся богу солнца. Люди всегда относились к силам тьмы с опаской и недоверием. Если они узнают тебя и твоё имя, не откажутся ли они принять такой культ. Тебе же известно, простой люд полон предубеждений. Они боятся смерти, как и всего подземного мира".

"Ты считаешь это важным, жрец?
– спросил бог, улыбаясь, - Допущу, ты знаешь о людях больше, чем я. Я много лет не общался со смертными. Сейчас мои слуги, находящиеся в лагере, доносят мне: ваш народ с большим воодушевлением ожидает твоего возвращения. Твои соплеменники желают, чтобы правитель заключил со мной договор. Они устали жить без бога. Знаешь, как они меня называют? Таинственный владыка. Хорошее имя, ничего не скажешь. Видишь, народ уже сделал свой выбор. Называй меня впредь "Таинственный Владыка", а людям объяви: новый бог решил не открывать смертным ни своего имени, ни места пребывания. Всех моих идолов, которых вы будете изготовлять покрой пеленой, которая бы скрывала их полностью. Запрети прикасаться к ним простым людям. Потом я научу тебя, как выставить барьеры вокруг статуй.

Конечно же, всё тайное рано или поздно станет явным. Но нам следует как можно дольше скрывать мой истинный облик. Постепенно я восстановлю силы, вы обоснуетесь на новом месте, под моим покровительством вы одержите первые победы, засеете поля, соберёте урожай, начнёте строить город, наладите торговлю. А когда всё-таки откроется правда, люди поймут очевидное: я к тому времени настолько войду в их жизнь, что менять установившийся порядок вещей будет уже поздно, да и опасно. Мои дела победят все предубеждения. Вот тогда вы откроете статуи, будете высекать моё имя на рельефах, а ты сможешь облачаться в костюм своего бога на праздниках".

"Вижу, ты не только могущественен, но и мудр, Тлакацинакантли!
– воскликнул Истаккальцин, молодой первосвященник стал чувствовать себя намного свободнее в обществе бога, - Осмелюсь задать ещё один вопрос. Покарай меня, если сочтёшь его слишком дерзким. Как ты поступишь с нами, если люди не захотят принимать тебя в качестве своего племенного бога?"

"Я ждал такого вопроса, я предвидел его, даже если бы ты не задал его вслух, - на удивление спокойно отреагировал Тлакацинакантли, - Знай, моё благородство не позволит мне мстить вам. Только моей помощи вы точно больше не получите. И приготовленный для моего народа участок земли будет сокрыт от вас. Какая судьба вас ждёт? Я знаю, у вас среди представителей знати зреет мятеж. Только атаки тоуэйо не давали ему разгореться в полную силу. Когда-нибудь вы обязательно разделитесь. Отдельные мелкие отряды сгинут в лесу, многие погибнут, возможно, кому-то удастся добраться до земель комильтеков. Но если вы выберете меня, я не допущу раскола".

"Благодарю, великий Тлакацинакантли, - с поклоном произнёс Истаккальцин, - Клянусь, - он положил руку на грудь, - я сделаю всё, чтобы мы приняли твоё высокое покровительство. Если даже остальные откажутся, я один буду поклоняться тебе и приносить драгоценную влагу и копал. Скажи, какой знак мы должны подать, чтобы ты понял наше согласие?"

"Каждый из вас, - произнёс бог, - пусть пожертвует мне хотя бы каплю своей крови, все до единого, даже старики и грудные дети должны принести драгоценную влагу Таинственному Владыке". "Мы непременно так и сделаем, - ответил Итсаккальцин, положа руку на грудь, - Я лично прослежу за исполнением воли великого бога". "Тогда в путь, жрец, возвращайся к своему правителю и донеси до него мои слова. Я буду ждать ответа", - тяжело проговорил Тлакацинакантли, завершая разговор. "Обещаю, он примет верное решение, - сказал верховный жрец, - Мы ещё увидимся. Я не прощаюсь". Он встал и низко поклонился богу. В тот же момент перед ним раскрылся портал, и мужчина без колебаний шагнул в тонкий сверкающий диск.

Глава 14. Клятва крови

Уэмак нетерпеливо ждал возвращения верховного жреца, хотя и без того дел было невпроворот. Снова жертвы, опять пылают погребальные костры. Погибло десять человек, среди них опытные воины - тяжёлая потеря для изгнанников. Более тридцати ранены, в том числе и тяжело. Косицтекатля тоже задело, хотя легко, по крайней мере, он так говорит. Его рану уже зашили нитками из волокон агавы.

Царевич пробовал есть, но кусок не лез в горло. С трудом удалось затолкать в себя две тортильи (58), да горстку бобов. Вождь лёг отдохнуть, но беспокойство заставило мужчину вскочить и бесцельно бродить по лагерю, изображая огромную занятость. Так легче. Сердце рвалось из груди, дыхание сбивалось, будто после бега, волны мурашек пробегали по зажатой от напряжения спине. Несмотря на прохладу, тело горело изнутри, горячий пот пропитал одежду и заставил ткань липнуть к коже. Кулаки то сжимались, то разжимались, сводя судорогой руки. Постоянно предводитель поглядывал в ту сторону, куда совсем недавно отправился первосвященник.

Через некоторое время раздались крики: "Идёт, идёт!" Уэмак посмотрел, куда указывали люди, и увидел Истаккальцина. Служитель культа шёл уверенно, его глаза сияли, с трудом сдерживаемая улыбка легко читалась на лице. Царевич понял, разговор удался. Люди расступались перед верховным жрецом, ничего не спрашивая, но в каждом взгляде сотен устремлённых на него глаз читался немой вопрос.

"Ну что?" - нетерпеливо произнёс Уэмак, как только Истаккальцин подошёл ближе. "Надо поговорить наедине", - негромко ответил жрец. Без лишних слов царевич отвёл друга к себе в палатку.