Волею богов
Шрифт:
– Сам Теототецин, конечно, не может. Но в его власти попросить бога отказать в покровительстве врагам. Только сам Илуикатлетль решает исполнить ли просьбу своего первого слуги или отказать. Отвернувшись от нас, он сделал так, чтобы другие боги не слышали нашего зова. Теперь ни Тескатлипока, ни Кецалькоатль (16), ни сам Ипальнемоуани (17) не ответят нам.
– Я даже не подозревал о таких ритуалах. Неужели они существуют?
– признался Уэмак.
– Даже правителям не дозволяется знать о самых сокровенных обрядах. Отношения людей с богами - тайна, доступная лишь посвящённым, - мрачно проговорил Истаккальцин.
– Быть
– не желая упускать надежду противился неизбежному царевич.
– Бесполезно, - оборвал верховный жрец, - Пустой надеждой ты лишь разрушаешь собственное сердце. Великие не услышат нас, не примут наши жертвы. Всё будет напрасно. Мы, как лягушка, прыгнувшая в сосуд, который к тому же заперли крышкой.
– И как нам быть теперь?
– подавшись резко вперёд, спросил Уэмак.
– Честно сказать, ещё ни один из отлучённых не восстанавливал связь с богами. По крайней мере, мне о таких случаях не известно. Смиритесь. Все в этой жизни мы получаем лишь на время.
– Как ты, вообще, можешь такое говорить? Ты потерял всё, и теперь рассуждаешь так, будто ничего не случилось или случилось, но с кем-то другим. Как у тебя хватает сил оставаться спокойным?
– не сдержался самозванец.
– Вспомните, чему нас учили в кальмекак (19), - стараясь сделать голос как можно более ровным, проговорил возжигатель копала, - Зрелый человек имеет сердце, твердое как камень, мудрое лицо. Он хозяин своего лица, у него ловкое и понятливое сердце. Так вот я пытаюсь сохранить самообладание, и ничего более. Уэмацин, простите меня, если я недостаточно почтителен к правителю. Осмелюсь дать Вам совет, - главный жертвователь сделал паузу, пристально посмотрел в глаза друга, не нашёл в них гнева и продолжил, - Станьте вновь хозяином своего лица и сердца. Не дайте обстоятельствам толкнуть Вас не необдуманный поступок. Больше размышляйте, меньше выносите суждений, взвешивайте каждое решение. Вам предстоит стать тем, кто ставит зеркало перед другими. Помните и не дайте никому заподозрить хоть малую толику волнения.
– Прости, Истаккальцин, я не должен так себя вести, - царевич виновато посмотрел вниз и отпрянул назад. Служитель Тескатлипоки всегда представлялся молодому вождю много старше, чем на самом деле, а потому мнение первосвященника мужчина ценил особенно высоко, - Если люди узнают, что мы лишены поддержки великих, они точно не пойдут за нами. Раньше была хоть какая-то надежда, теперь её нет вовсе, - угрюмо произнёс царевич.
– Верно, - ответил жрец, - поэтому нам нужно покинуть город, как можно быстрее. Я уверен, слухи уже расползаются. Люди злы. Они запросто могут напасть на нас, если найдётся умелый подстрекатель.
– Но куда идти? Кто захочет принять безбожников, вызвав вдобавок гнев Кецалькойотля?
– Туда, где мы сами сможем найти свой дом, - загадочно взглянув на собеседника, проговорил Истаккальцин.
– О чём это ты?
– недоумённо спросил Уэмак, насторожившись.
– По близости осталось только одно место, где нет ни городов, ни государств, - рассудительно произнёс верховный жрец, - Я говорю об Атекуаутлане. Если мы уйдём туда, нас даже не будут преследовать.
– Затопленный лес?
– негодующе воскликнул царевич, - Податься в те края - чистой воды безумие. Мы не найдём там пригодной для жизни земли, к тому же он кишит множеством опасных тварей. Только великий Ипальнемоуани знает, кто встречается в тех тёмных дебрях. Столетиями наш народ опасался ходить в Атекуаутлан. Предки всегда поступали правильно, они не могут ошибаться.
– Предкам не было никакой нужды идти туда. Оставаться здесь - вот настоящее безумие! Это же верная смерть. Или Вы предпочтёте отсиживаться у соседей, зная, что Вас в любой момент могут выдать Кецалькойотлю. Вы же знаете, человек, в двести раз опаснее и каймана, и кусачей черепахи.
– Но в лесу ведь живут и люди, - заметил Уэмак.
– Тоуэйо (20), дикари, - брезгливо бросил верховный жрец, скривив губы, - Трусливы, как лесные кошки. Стоит им только раз отведать нашего оружия, как они тут же скроются в чаще, дрожа от страха.
– Но, а где же мы будем жить? Нам придётся оставить здесь всё. В твоём болоте не будет даже крыши над головой, не говоря уже о еде и одежде, - продолжал возмущаться Уэмак.
– Слыхал я от людей с востока: в глубине леса находятся острова, и чем дальше, тем больше. Да, да, твёрдая земля, пригодная для обработки. Как Вы думаете, где живут тоуэйо? Их деревни как раз-таки располагаются на островах. Мы можем остаться там. Конечно, будет трудно. Но это уж лучше, чем жить в страхе на чужбине.
– И кто же будет нас кормить, обеспечивать одеждой, кто станет строить дома, делать посуду, расчищать землю под поля? Откуда мы возьмём хлопок, обсидиан, бумагу? Я уж не говорю о нефрите и драгоценных перьях, - покачал головой обладатель бирюзового венца.
– Поначалу придётся поручить всю тяжёлую работу нашим слугам, да и самим потрудиться немало. Не забывайте, у нас всё же есть воины. Пусть их недостаточно для боя с Кецалькойотлем, зато они могут заставить покориться деревни тех самых тоуэйо. Мы научим их выращивать кукурузу, бобы и тыквы, строить дома и ткать, обложим посильной данью. Думаю, их вожди вскоре сами встанут на сторону нового порядка, ведь у них будет больше пищи, появится защита и от соседей, и от ненастья. Быть может кто-то захочет присоединиться добровольно.
– А, по-моему, ты просто мечтаешь, Истаккальцин, перебил жреца Уэмак, - Скажи, когда ты успел придумать всю эту нелепицу?
– Не спешите гневаться, владыка, - с досадой произнёс жрец, - Вчера я в последний раз беседовал с предками. Вот что они сказали: "На стороне тени появился новый дом. Голодный насытится. Немощный поднимется. Отнятое вернётся. Великий народ появится здесь, посреди вод". А ещё они показали мне копьё.
– Отнятое вернётся. Я уже понимаю, про кого это, - с невесёлой усмешкой произнёс царевич, - Что же до остального, предки никогда не говорят прямо. Ты ведь сам не можешь точно сказать, что за новый дом и великий народ. Извини, но я не могу считать твоё предсказание залогом успеха.
– Тогда я не стану Вас разубеждать. Даритель Жизни сам распорядится судьбами каждого из нас. Мы все в его руках. Ну а что же Вы намерены делать, если не хотите идти в Атекуаутлан?
– Не знаю, Истаккальцин, не знаю, - честно сказал Уэмак, потупив взор. У молодого вождя вдруг появилось нестерпимое желание выговориться. И пускай такое поведение не соответствовало твёрдому сердцу правителя. Но какой из него сейчас владыка? А царевич верил, Истаккальцин - как раз тот человек, которому можно доверить всё, тяготившее его последние дни.