Шрифт:
Часть первая
Рожденный Вечностью
Плачьте, люди. Плачьте и вспоминайте!
Эпоха Созидания... Эпоха расцвета... Эпоха, когда смертные были подобны богам...
Это слова. Всего лишь слова. Кто знает, что скрывается за ними? Кто может достоверно рассказать об ушедших временах?
Никто. Никто! Никто из смертных не может.
Ответы на все вопросы знает лишь Вечность... и Бездна. Но они молчат. И будут молчать. Всегда.
Но кое-что все же прошло сквозь века, чтобы быть запечатленным на этих страницах.
Так читайте же историю ушедшей эпохи. Эпохи Времен Хаоса. Читайте... и вспоминайте...
Но где же начало?
Начало?.. Начало Времен Хаоса - это конец Эпохи Созидания. Год четыре тысячи девятьсот седьмой... Год Раскола. Год, навек ставший проклятьем во всех мирах. Год, когда процветание обратилось разорением, а счастье внезапно стало проклятьем...
Можно бесконечно вести споры о причинах и следствиях. Бесконечно рассуждать о древних временах. Но
Нет. Никогда! Эти времена ушли. Ушли в муках и страданиях. Ушли, озаряемые пламенем пылающих городов. Ушли, сопровождаемые невероятными силами, сошедшимися в противоборстве в затянутых дымом небесах. И брат поднимал руку на брата, и матери бросали младенцев в бурлящие огненные озера...
И возрадуйтесь, люди, что вам не пришлось жить в те кошмарные времена. Возрадуйтесь, что вам не пришлось ощутить тяжесть Раскола.
Доблесть и мужество смешались с предательством и отчаянием. И силы смертных не могли изменить ничего. Ничего... Все Мироздание превратилось в громадную площадку, на которой исполинские силы вели свою беспощадную игру, используя людей в качестве ничтожных пешек, которых ничего не стоило растоптать, испепелить, уничтожить... Сотни тысяч неповинных душ находили последнее пристанище в глубинах Бездны, ради того, чтобы неведомые игроки достигли каких-то своих целей. И даже сама сила Творцов была всего лишь игрушкой. Игрушкой в чужих руках.
Кто? Зачем? Как?
И нет ответа. Нет, и не будет.
Плачьте, люди. Плачьте. Оплачьте навек ушедшие времена. Оплачьте потерянные жизни, оплачьте муки и страдания... Оплачьте ушедшую Эпоху Созидания. Рыдайте, вспоминая годы, в которые родилась новая эпоха. Эпоха Времен Хаоса.
Книга Времени. Том 1, страница 1.
Издание 1823 года, предназначенное для студентов Высшей Академии Магии на Роднессе.
Из бесчисленного разнообразия порожденных во времена Раскола чудовищ до наших дней дожили лишь считанные единицы. Конечно же, я говорю не об отдельных тварях, которыми все еще изобилуют леса Амасиониса и Белитраны, и из-за которых самым опасным местом Мироздания считается Скалистый. Я говорю о видах.
Да, уцелели кошмарные крюколапы и их ближайшие собратья по кровавой профессии - мечезубы. Все еще рыщут в болотах призрачные волки. Изобилуют в лесах дендроиды. Землерои и песчаные слизни угрожают каждому неосторожному путнику, ступившему на земли Отереллы или Гидры. Посвистывают в полете крылачи.
Но это всего лишь незначительная часть созданных безумием Раскола чудовищ. Навеки канули во тьму скрипуны и ниллифонты. Сгинули драконы... И это к лучшему - в Мироздании без них стало намного спокойнее.
Но особо следует выделить самый страшный кошмар тех времен. Ужас, навсегда впечатавшийся в память последующих поколений. Когда вы видите облако тумана, медленно оседающее на землю во мраке непроглядной ночи и выбрасывающее во все стороны перекрученные жгуты белесой дымки, вы вздрагиваете. Это память. Память поколений. Память предков, некогда боровшихся с самым кошмарным порождением Падших.
Сумеречные пожиратели.
Ужасные бесформенные сгустки непроглядной тьмы, ощетинившиеся мириадами щупальцев. Существа, связанные с силами Бездны. Тьма питает их силу, воля Падших питает их злобу. Оба эти источника неисчерпаемы.
Средоточия зла. Души живых людей, некогда продавшихся тьме, и преобразованные силами Падших. Сумеречные пожиратели наделены способностями самой Бездны. Беспощадность и смертоносная эффективность. Подобная тварь способна за считанные мгновенья пожрать живого человека, оставив от него только клочья окровавленной одежды. За несколько часов поглотить население целого города. Опустошить мир за год.
Такое уже случалось в прошлые времена.
Это порождение тьмы и злобы выглядит как облако непроглядно черного цвета, опутанное бахромой слабо колышущихся щупальцев и озаренное изнутри слабой точкой багрового мерцания. Но это по слухам, ибо сам я ничего подобного не видел. И слава Отцу Сущего, иначе вы не смогли бы читать эту книгу. Мало кто способен выжить после встречи с сумеречным пожирателем. И никто во всем Мироздании не может похвастаться тем, что смог одолеть одного из них. Может раньше такие герои и были, но сейчас все они мертвы.
Даже целая армия не способна противостоять этому чудовищу.
Это воплощенное зло. Это сама сущность Бездны, слившаяся со злобой Падших.
Сидя у окна и молча вглядываясь в ночную тьму я радуюсь, что ни одного подобного создания больше не оскверняет собой мир, ставший мне домом. Все они ушли. Ушли во мрак породившей их Бездны. Но, смотря на слабенький огонек свечи, одиноко танцующий на столе в моей убогой хижине, я чувствую их. Чувствую, как они скребутся, пытаясь раздвинуть защитную магию Сети и добраться до вожделенного мяса...
И однажды это случится. Я искренне надеюсь, что не доживу до этого дня.
"Размышления над судьбой человеческой". Страница 49.
Рукопись примерно 570 года после Раскола. Автор неизвестен.
За 263 года до начала летоисчисления Творцов. Предначальная Эпоха.
Заря человечества. Благословленный Таулус. Прародина человеческой расы.
Дремучие леса, безлюдные степи, безразличные горы. Практически не знавшая человека природа.
На опушке темного соснового леса скромно притулилась убогая деревушка. Приземистые домики, крытые соломой. Узкие грядки и чахлые овощи, упрямо тянувшиеся к солнцу. Грязные лужи, в которых с довольным видом возились поросята...
Деревню окружал покосившийся частокол. Оплетенные лозой бревна давали хоть какую-то защиту от многочисленных опасностей, притаившихся в лесах.
Но основной достопримечательность этих мест была не эта самая обычная деревенька, а возвышающаяся на ближайшем холме перекосившаяся башня. Кривобокое сооружение всего в два этажа с узкими окнами и с подгнившей крышей из сосновых досок. Местные жители поглядывали на это жилище с опаской и настороженностью, что нисколько не удивительно.
Башня была сложена из неровных глыб камня. Каменная башня. Каменная!
Общеизвестно, что в таких жилищах жили только колдуны...
Колдуны!
Точнее, один колдун. Сморщенный высохший старикашка, любимым занятием которого было приплясывание вокруг костра, выбрасывающего необыкновенно густые клубы зеленоватого дыма. Дым медленно поднимался в небо, упорно игнорируя резкие порывы ветра.
Старый колдун жил здесь уже очень и очень давно. Жил он нетребовательно и местных особо не обижал. И постепенно между стариком и деревней сложились весьма сложные и небезвыгодные для обеих сторон отношения. Деревня обязалась кормить и поить старика, а колдун в свою очередь милостиво согласился предупреждать загодя о приближении проклятых степных кочевников, чтобы местные успели скрыться в лесах. Сам старик этих конных дикарей, при случае не брезгующих и людоедством, не опасался. Кочевники боялись колдунов как огня, предпочитая держаться от них подальше. Впрочем, некоторые опасения волшебство вызывало и среди деревенских жителей.
Вот и сейчас старик возился со своим костром. Серовато-зеленые клубы дыма стелились по земле, проникая в деревню и приводя в замешательство работающих на грядках женщин. Одетые в невероятные лохмотья, грязные и нечесаные представительницы женской части населения нервно косились на колдуна, не забывая, впрочем, и про работу. Тяжелые мотыги раз за разом опускались на землю. Большинство инструментов были медными, хотя кое у кого в руках все еще мелькали каменные. Камень и медь.
Среди привычно тянущих лямку своей убогой жизни женщин наравне со взрослыми работали и дети. Впрочем, детей было немного. Взрослели здесь рано. Любой, доживший до тринадцати-четырнадцати лет, уже считался взрослым и совершенно самостоятельным, а, прожив в этом негостеприимном мире лет сорок-пятьдесят, становился дряхлым стариком.
Один из чумазых детишек, забыв о мотыге, стоял и, разинув рот, потрясенно рассматривал приплясывающего колдуна. А в его глазах слабо мерцала какая-то особая искорка. Искорка разума, упорно ищущего ответы на свои вопросы...
– Чего уставился. Ты работать-то будешь?
– Одетая в грязные одеяния, сшитые из небрежно обработанной волчьей шкуры, женщина решительно отвесила глазеющему мальчонке подзатыльник.
– И за что только боги наказали меня таким дурачком? Тебе вот уже десять зим, а в голове все еще гуляет ветер. Смотри, твои сверстники уже мастерят копья, готовясь пойти на охоту, а ты...
– Но мамочка, это же так интересно. Этот старикашка так забавно приплясывает. А я что-то ощущаю. Будто что-то щекочет меня изнутри.
– Ох, горе...
– Женщина вздохнула.
– Щекочет его что-то. Бери мотыгу.
– Мамочка, можно я сбегаю и посмотрю, что это он там делает. Я быстро.
– Что?! Вассиан, я гляжу, ты совсем спятил! Не смей подходить к колдуну. Ты хочешь, чтобы он тебя проклял? Все расскажу отцу. Может быть, он своей рукой вобьет тебе хоть немножко умишка.
– Да, мамочка.
И любопытный мальчонка подобрал свой ненавистный инструмент, отрешенно вонзая его в неподатливую землю. Ощущение какого-то зуда под кожей не пропадало и даже постепенно становилось все сильнее и сильнее. Более того, мальчик был уверен, что при желании с легкостью сможет повторить действия старого колдуна и вызвать к жизни зеленый дым. Но эту крамольную мысль он решил не высказывать никому.
О боги... Это же так просто... И чего этот старикашка так долго возится? Я бы сделал все гораздо быстрее... Жаль, что матушка не отпускает меня поговорить с колдуном. Может быть, я смогу научиться еще чему-нибудь... Подобная мысль показалась ему необычайно привлекательной. Таинства колдовства упорно тянули мальчонку к себе, обещая невероятные возможности. Или стоит сбежать из дома? А если колдун меня не примет и велит убираться?..
– Вассиан, о проклятье небесное, что же ты делаешь!?
2369 год по летоисчислению Творцов.
Широко и привольно раскинулся Таулус. Город Таулус в мире, который назывался Таулус. Город, являющийся столицей Мироздания. Мироздания, которое включало в себя уже восемь миров.
И шесть из них созданы моими руками. Кто бы мог представить, как далеко пойдет чумазый мальчишка, которого все считали дурачком не от мира сего. Шесть миров из восьми. И один мирок, сотворенный тем парнишкой. Ну и, конечно, Таулус, которого никто не создавал...