Волхв пятого разряда

Дроздов Анатолий Федорович

Второй ее снаряд мог стать смертельным, но мехвод сообразил мгновенно. Танк сдал назад и развернулся, заходя обидчику с кормы. Наводчик снова дважды выстрелил, и этот «Мамонт» тоже запылал. Третью самоходку добивать не стали. Воспользовавшись тем, что их оставили в покое, экипаж ее покинул и убежал в посадку. Вадим вслед им выпустил пару очередей из спаренного с пушкой пулемета, но за дымами от горевших самоходок не видно было: попали или нет. Хрен с ними, немцами, пехота разберется…

Поручик выглянул из люка и посмотрел туда, еще недавно кипел горячий бой.

Дымы развеялись, и стали видны остовы подбитых ими (и не только ими) танков. Там больше не стреляли, похоже, немцы откатились. Связавшись с экипажами, поручик приказал занять позиции на флангах, а одной «семидесятке» выдвинуться вперед.

– И за небом следите! – велел ротный. – Вдруг налетят их самолеты, тогда всем будет кисло. Готовьтесь отразить воздушную атаку.

Примерно через пять минут на поле боя выкатился танк заместителя и остановился у «семидесятки» Бердника. Самоха показался в люке.

– Глазам не верю, командир! – прокричал поручику. – Как ты их завалил?

– Учиться лучше нужно было! – сварливо пробурчал поручик. – Знать ТТХ машин противника, их слабые места. Тогда и победишь в бою.

– Нет, Леша! – покрутил Самоха головой в ребристом шлеме. – Такое можешь ты один. Орел!

– Да ну тебя! – ответил Бердник. – Ладно. Как батальон? Здесь скоро будет?

– Минут через пятнадцать, – сообщил Самоха. – Недавно связывался.

– Хорошо…

Он не договорил, поскольку заместитель указал рукой ему за спину.

– Там кто-то едет на машине.

Поручик оглянулся. По грунтовке от поля боя к ним приближался открытый внедорожник. Подъехал ближе, и Бердник разглядел в нем командира бригады. Поручик выскочил из танка, встав за его кормой. Внедорожник подкатил к нему, и из машины выбрался начальник.

– Господин полковник! – откозырял ему поручик. – Третья рота по вашему приказу вступила в бой с противником, уничтожив в нем примерно десять немецких «Барсов». Точней не посчитали. Еще сожгли три «Мамонта», вернее, два сгорели, у третьего сбита гусеница, а экипаж сбежал. Наши потери – один танк. Экипаж его погиб, – добавил он со вздохом.

– Как вы подбили самоходки? – спросил его полковник. – Всей ротой, что ли, навалились?

– Разрешите обратиться? Это не мы, – наябедничал подошедший заместитель. – Поручик Бердник справился один. А наши танки за холмом стояли.

– Один? – нахмурился полковник. – Не ври мне, подпоручик!

– Не вру, – обиделся Самоха. – Вот у него спросите! – он указал на Бердника.

– Рассказывай! – велел поручику полковник, мысленно отметив след от снаряда на башне его танка, кровь от осколков на щеке молоденького офицера.

И Бердник рассказал.

– Ты, значит, утверждаешь, что это был расчет? – спросил его полковник. – Не глупая бравада?

– Так точно, господин полковник, – подтвердил поручик. – Маневр довольно сложный, но у меня отличный экипаж – четвертый год воюем вместе.

– Сколько тебе лет? – спросил полковник.

– Двадцать шестой пошел, – ответил Бердник.

– Как выросли сыны! – вздохнул седой полковник. – Майор, – он повернулся к адъютанту. –

Весь экипаж поручика представить к орденам Георгия. Как наградить других, он сам напишет. А ты, сынок, – он посмотрел на Бердника, – готовься принять первый батальон. Приказ сегодня подпишу.

– А как же Перевалов? – спросил ошеломленный Бердник.

– Погиб твой тезка, – опять вздохнул полковник. – Сгорел Алеша в танке. Если бы вы еще немного задержались, потери были б больше. Благодарю за службу, капитан!

– Служу республике! – вытянулся Бердник.

Командир бригады пожал ему руку и заскочил в свой внедорожник. Тот лихо развернулся на дороге и укатил.

– Поздравляю, – сказал поручику Самоха. – С должностью и чином. Рад за тебя, Алеша!

– Про чин полковник не сказал, – растерянно заметил Бердник.

– Назвал-то капитаном. Начальники не ошибаются, – возразил Самоха. – Так что готовь погоны.

– А ты готовься принять роту, – ответил Бердник. – И запомни: я с вас не слезу, пока любой не станет действовать, как я сегодня. Понятно, подпоручик?

– Так точно! – сообщил Самоха. И засмеялся…

[1] «Гусля» – танковая гусеница.

[2] ТТХ – тактико-технические характеристики.

Глава 14

14.

Совещание в Генеральном штабе Славии случилось многолюдным. Прибыли президент и премьер-министр, спикер парламента и руководители спецслужб. Про командующего славской армией с многочисленными заместителями и разговора нет – все тут присутствовали. Приехал и военный советник Германии генерал фон Лееб.

Докладывал начальник Генштаба. Выглядел он подавленно, говорил негромко, но тишина, висевшая в зале заседаний, позволяла расслышать каждое его слово. Доклад шел на варяжском языке – специально для фон Лееба, который славского не понимал и не хотел его учить. Это обстоятельство, впрочем, никого не напрягало. На закрытых совещаниях, где пресса не присутствовала, руководители республики обычно общались на варяжском – так им было проще и привычнее.

– Прорвав нашу оборону здесь и здесь, – генерал ткнул указкой в висевшую на стене большую карту, – объединенные войска империи и Нововарягии, не встречая сопротивления, развивают наступление по направлению к Борисфену, заходя с севера и юга. Темп их продвижения составляет 40-50 километров в сутки.

– Почему не встречая сопротивления? – вдруг истерически взвизгнул президент. – Где наши войска?

Взгляды всех присутствующих обратились к президенту. Смотреть на него было неприятно. Щека дергается, глаза вращаются в орбитах. «Успел вынюхать дорожку, – с брезгливой миной на лице определил фон Лееб. – Мерзкий швайнехунд! С кем приходится работать?» О пристрастии главы республики к наркотикам знали все в стране и за ее пределами. Их воздействие на руководителя Славии проявлялось столь наглядно, что даже ярые сторонники президента стыдливо умолкали, когда речь заходила о неадекватном поведении их кумира.