Волхв
Шрифт:
После этого повелел Род Вседержитель Белбогу и Чернобогу наделить все сущее в мире душами, кои суть частицы Самого Рода, как и Он Сам — безсмертные. Дал он им волшебный молот и повелел бить им по Камню Алатырю, что лежал на вершине Мер-Горы у подножья Дуба. Обратились они в могучих великанов и стали бить по Камню Алатырю.
Ударил чудесным молотом Белбог: Разлетались золотом Искорки живые… Ударил чудесным молотом Чернобог: Вороны взлетали,И с тех пор у живущих на стезе Прави (правая сторона), души похожи на золотые искры, а у ходящих стезями Кривды (левая сторона) души — суть вороны черные да змеи ползучие». — Волхв прокашлялся. — Ну, теперь понял что-нибудь?
Горий одновременно с ведуном перешагнул высокую валежину, перегородившую путь. Несмеян, опередивший собеседников, уже поджидал их на той стороне.
— Понял, — отозвался парень. — Это как день и ночь, которые мирно меняют друг друга, по воле Рода.
— Да, это как живая и мертвая вода. Одной живой ты павшего друга не оживишь, нужна еще и мертвая для крепости телесной. Один — Белбог отвечает за содержание Яви, другой — Чернобог поддерживает Навь. Одно без другого не существует. А главный храм Белбогу стоит на острове Буян в городе Аркона, и требы кладут ему денно и нощно волхвы. Вот так вот.
— А ты?
— Что я?
— Ты же тоже ему служишь? И не на острове, а здесь в наших горах?
— Не служу, — Воинко смиренно склонил венчик седых волос на затылке. — Уже более сотни лет я его воин. Как только собрались разорить вороги капище у моего родового села — Холмов, так я за него и воюю. И хоть не дело ведунов воевать, но выбора нам князь Владимир другого не оставил. Если не сопротивляться, то очень быстро ляжешь на мать-сыру землю рассеченным до пояса и Богов Русских подведешь — в лике Белбога я всех наших богов защищаю и спасаю от уничтожения и забвения. Да и сам душу свою погубишь — без костра не будет у нее пути в Ирий. Заблудится в межвременьи и тогда все, конец ей вечной. — Воинко тяжело по-стариковски вздохнул и, будто очнувшись, оглянулся. — А ведь мы, ребята, пришли. Надо же, и не заметил как.
Навстречу людям уже скакал вприпрыжку Бойка, вытягивая морду из высокой травы. Учуяв хозяина, он рванул напрямик к нему и тут же зарылся головой в его колени.
После сытного обеда старики выбрались из прохладного дома на теплое крылечко — кости погреть — и присели на ступеньку. Горий убежал к ручью — проверять остроту меча на молодом ивняке.
Жара давила еще сильней. Солнце зависло над оголенной — безоблачной — землей и жгло ее нежалеючи. Шумно вздыхал в яслях по соседству Трудень и постукивал копытами, переступая. В лесу тихо перекликались синички, где-то за пасекой цокали орешники — клесты, пролетела над головой и села на ветку молодой березы, поднявшейся из золы погорелого двора напротив, кукша. Распушив оранжевый хвостик для равновесия, она внимательно рассмотрела, склонив набок темную головку, присевших рядом стариков и выдала, словно припечатала осудительно: «кже-кжек». Старики улыбнулись, но промолчали. Им хорошо была знакома эта любопытная и временами нахальная птичка.
— Что кукша-то у тебя, не хулиганит?
— Да как не хулиганит? Случается. Давеча сушеного налима унесла, в кусты запрятала — насилу нашел. А так ниче, веселая птаха. Не так скучно с ней.
— Оно, конечно. Не один все-таки. Вон у тебя сколько живности собралось — и собака, и пчелы, и кукша своя есть.
— Так оно точно, — ведун расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. — А погода-то меняется. Парит. К дождю. Да не к простому дождику, а ливню. Может, даже с ураганом.
— Да. а, — протянул Несмеян, выбирая подходящую палочку из нескольких поднятых прутиков, — что-то намечается.
— Думаю, незачем тебе уже сегодня идти, да и нужен ты мне. Попрошу я тебя задержаться. Как у тебя со временем свободным, сможешь?
Несмеян, выстругивавший тонкую палочку, прервался ненадолго:
— За хозяйством пока племянница присматривает. Думаю, еще пару дней потерпит. Она баба понятливая — знает, просто так не задержусь.
Ведун удовлетворенно опустил голову. Длинные космы опустились вниз, закрыв лицо. Он откинул их ладонью:
— Сегодня вечером гостей ждать будем.
Несмеян поднял недоуменно бровь:
— Каких гостей? Добрых, аль не очень?
— Недобрых. В отсутствии князя Никифор сам наемников к нам отправил. С ними и маг идет. Война будет нешуточная.
— А князь куда подевался?
— На соколиной охоте наша «опора и надёжа». Не до дел ему мелких. Хотя, будь он в тереме, вряд ли что изменил. Никифор нынче такую силу забрал, какую и мы — ведуны над князьями никогда не имели, да и не стремились иметь. Сам знаешь, нам достаточно общения с Богами. Что нам князь? Перед вечностью все равны.
— Дак, чего, нападать на нас сегодня будут, что ли?
Ведун замер, к чему-то прислушиваясь. Опустил голову и сжал ладонями виски. Несмеян молча достругал палочку и, спрятав нож в ножны на поясе, принялся ковырять ею в зубах. Иногда он поглядывал на ведуна, ожидая, когда тот выйдет из транса. Опять затарахтела кукша, нахально присев на балку навеса прямо над головой стариков. Несмеян погрозил ей пальцем. Птица сорвалась с места и нашла другое место — на коньке небольшого сарайчика, временно приспособленного под ясли: заинтересовалась новым жильцом. Наконец, ведун шевельнулся, медленно приподнял уставшее лицо. Хрипло проговорил:
— Идут изверги, топоров семь с каким-то человеком в клобуке — не разглядел его. Не княжеские дружинники — греки и варяги — наемники. Похоже, Никифор с магом свое собственное войско завели. Наверное, князю не доверяют, или он, по их мнению, не слишком решительно с нами — родноверами — борется.
— А далеко?
— В пяти верстах от хутора. Теперь понял, это же их маг и ведет. Хутор он еще давеча разведал, медведем. Но откуда узнал, варнак, что капище рядом? Ладно, о том опосля думать будем. Сейчас надо оборону организовывать. На хутор их пускать нельзя — последнее разорят.
— Схожу, внука позову, — озабоченный Несмеян поднялся, готовый выдвигаться к ручью.
— Не спеши. — Ведун задержал его. — Я ему мысленный посыл отправил. Если услышит, сам придет. Заодно и проверим его способности.
Старики замерли у крыльца. Несмеян почти не замечал ничего вокруг, сосредоточившись взглядом на уходящей в заросли ивняка тропке. И только когда сильный ветер занес набок бороду, Несмеян сообразил, что погода изменилась. Он оглянулся. Деревья вокруг хутора размахивали верхушками, словно мальчишки битой при игре в лапту. Заметно потемнело небо. По серому пространству неслись перекрученные перуновой силой облака. Надвигалась буря.