Волхв
Шрифт:
Девушка ахнула:
— Не может быть. Его же отец Владислав не пускал сюда уже лет десять.
— Двенадцать. Князя Владислава убили на моих глазах, так что некому запрещать, он теперь сам князь.
— Не может быть. А кто убил?
— Наши, родноверы с хутора. Ты их не знаешь. А целый отряд дружинников в плен взяли. Они сейчас все в плену.
— Ух, ты, как интересно. И ты тоже там был?
— Ага, был.
— И воевал по-настоящему?
— Воевал, и даже одного врага убил и медведя еще…
— Завираешь, поди. Так уж и врага?
— Богами клянусь, правда.
— Какой
— Так, где же Любояр? Здесь, нет?
Гор оглянулся на девчонок у берега. К счастью на него никто не смотрел, потому и не увидел легкий румянец, выступивший на лице.
— Здесь он, вот там, у стариков, — с запозданием ответил он. — Общается, если еще не раздавили в объятиях.
— Я пойду тогда сбегаю — одним глазком хоть гляну, ладно?
— Беги, конечно, остальным двоюродным скажи по дороге.
— Успею еще, сначала сама гляну, — Белогорка подхватила длинный подол и побежала на горку.
Гор вытянулся на цыпочки — похоже, она все-таки опоздала — не быть ей первой из двоюродных — толпа около стариков за то время, что он отсутствовал, выросла еще раза в два. Потворник усмехнулся и повернул к парням — нужно было еще найти Родислава. Интересно, он уже знает, что его отец — Клёнка в селе. Пока ни Смагина, ни его жены Марфы парень на лугу не видел. Но до Родислава Гор не дошел: Белогост дал сигнал музыкантам прекратить играть и склонился к двум добровольным помощникам у костра, усердно накручивающим между ладоней деревянные палочки. Гор побежал туда — миг, когда вспыхнет мох от трения дерева о дерево, для него всегда казался одним из самых волнующих на празднике. Остальной народ тоже стал подтягиваться к взгорку.
Он успел подойти в числе первых и увидеть, как ведун склонился над дощечкой и надул щеки. Огонек мелькнул над сухим мхом и спрятался. Ведун еще раз крепко дунул, и игристые огоньки замелькали и побежали по сухому топливу. Мужики подкинули мелких щепок, и набирающий силу огонь быстро перекинулся на них. Белогост подхватил дощечку с чистым пламенем и осторожно подсунул под шалаш из дров. Огонь облизал тонкие веточки и ухватился за них, полез вверх, вырастая и трепеща. Весталка подняла руки к небу и зашептала славу юному богу Купале. Ведун присоединился к ней с другой стороны разгорающегося костра. Селяне тоже начали шепотом повторять известные с детства слова: «Государь, Купалушка-братец! Сын Семаргла мудрого, огненного, юный парубок, сотвори ты для нас, русичей светлых, доброго ветра теплого, дай силы травам высоким и низким, урожаю на полях, как и братьям твоим — пахарям, охотникам, воинам. Огороди от сил темных, сил неправедных. ПравьСлавляем Тя, Братец-Купала, смелый и благочестивый, ныне и присно, от Круга до Круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!»
Громогласное «Славим» потрясло пламя костра.
Кто-то стукнул Гора по плечу. Он обернулся и увидел смеющегося Родислава.
— Тщщщ, — потворник приложил палец к губам. — Отойдем.
Друг опустил лицо, чтобы никто не увидел его улыбку, и первым начал выбираться из людского скопления. В поредевшей толпе он остановился:
— Ты откуда появился? Я тебя весь день ищу, а ты здесь ходишь.
— Да я только пришел. С ведуном и Любославом.
— С сыном князя? Слышал. Вокруг него столько народу, хотел подойти, да где там. Ой, а это кто у тебя? Котенок?
— Рысенок, зовут Ярый. Он со мной с ворогом воевал и даже жизнь мне спас. Боевой парень.
— Правда что ли? — Родослав не решился поверить, но руку погладить протянул.
— Еще как, правда. Я тебе потом расскажу. Ты лучше скажи, отца видел?
— Отца? Нет. А что он тоже здесь.
— Ну да, со мной пришел. Здесь, наверное, уже где-то ходит, тебя ищет.
— Ох, ты, — Родослав заплясал от нетерпения. — Я тогда побежал, ладно?
— Беги, конечно.
Друг поспешил вокруг пригорка, лавируя между людей и внимательно выглядывая в толпе родителей.
— И что у меня сегодня за день такой, все убегают? — Гор почесал довольного рысенка за ухом и обернулся — на плече лежала рука ведуна. Рядом оглядывался по сторонам Несмеян, одетый в новую рубаху.
— Ну, что, ты сегодня один прыгать будешь, али с кем? — Белогост, хмурясь, высматривал кого-то в толпе.
Гор улыбнулся:
— Али с кем. С Белогоркой.
— Тогда беги — ищи ее. А Ярого мне давай, посторожу.
Гор с готовностью пересадил рысенка в подставленные ладони.
— Ну, я побежал?
— Беги, беги, — как только парень убежал, он отвернулся к Несмеяну. — Что-то мне тревожно, а тебе?
— А мне ничего, — старик внимательно вгляделся в лицо ведуна, — плохой знак, опять случиться что-нибудь?
— Да нет, не на плохое тревога, а как будто забыл что-то важное, а оно рядом. Но вот не вспомню.
— А-а, — Несмеян почесал затылок. — То не страшно, вспомнится.
Оба одновременно увидели приближающегося старика с посохом. Ведун прищурился, узнавая. Улыбка скользнула в уголки глаз:
— Сергий! Здав будь, — он распахнул объятия.
Старики постукали друг друга по плечам. Несмеян кашлянул рядом.
— Несмеян, и ты здесь? — он коротко склонил голову.
— Конечно, здесь, куда я из Коломен денусь? — он ответил на поклон.
Сергий оглядел ведуна:
— А ты не меняешься. Как будто время не про тебя.
— Да и ты, неплохо выглядишь, все скитаешься?
— Уже нет. Осел пока у вас в селе. Одна вдовица очень хочет, чтобы я остался.
— И что думаешь?
— Останусь, наверное. Надоело колесить по дорогам. Все-таки возраст, пора старость уважить.
Мимо проскочила стайка веселой детворы. Завидев почтенных стариков, они остановились и вежливо поздоровались. Те ответили. Сергий усмехнулся:
— Будущее наше, что-то его ждет?
— Теперь все нормально будет, жизнь наладится.
— Сергий убрал усмешку:
— Произошло что-то такое, чего я не знаю? А Белогост, Несмеян?
Старики дружно улыбнулись:
— Еще как произошло. Если коротко — то новости такие, — ведун взял товарища под руку и повел его в сторону от шумного хоровода, приблизившегося к ним почтив плотную. Несмеян тоже навостирил уши — может ведун скажет чего такого, что еще ему не говорил.