Волхв
Шрифт:
— Отец мой погиб вчера.
— Как погиб?
— Дед, — Гор оборвал затянувшееся недоумение. — Потом объясню. Ты на праздник идти собираешься?
— Ну а как же? Сейчас и пойдем.
— Коней приберешь? — Гор смешно сморщил нос. — Ну, пожалуйста, — он отстегнул меч и скинул кафтан, удерживая в руке Ярого.
Старик, присматриваясь к рысенку, усмехнулся:
— Да приберу, приберу, бегите уже.
— Я тебе помогу, — ведун взялся за супонь. — Этих пострелов разве теперь удержишь.
Гор, подождал, пока княжич разоружиться, мотнул ему головой и, дернув за руку, выскочил в незакрытую
Начинало темнеть. На светлое белесое небо выкатилась почти прозрачная луна и зависла над темными деревьями. На широком лугу, спускающемуся к узкой речушке Малуге, было непривычно многолюдно. Жители деревни толкались на всем пространстве луга, разбившись на небольшие группы по интересам. Девушки, украсив непокрытые головы цветочными венками, смешливо толкались и водили сразу несколько хороводов. Некоторые собрались на берегу и пускали по воде заплетенные в коло венки — гадали. Парни в расшитых праздничных рубахах, подпоясанных яркими поясами, затеялись играть в лапту, не забывая бросать будто бы нечаянные взгляды в сторону девушек. Тут же выстроились и зрители самого разного возраста. Женатые пары лузгали семечки, разбившись на компании. Старики и бабульки сидели и стояли вокруг скамеек, специально принесенных для них. Некоторые пританцовывали под рожок и гусли, на которых наигрывали музыканты, рассевшиеся на траве посередине луга. Вокруг всех сновала многочисленная детвора, с визгом и хохотом гоняясь друг за другом.
Весталка — высокая худая женщина — окликнула двух парней и приказала им разгрузить телегу и закатить на взгорок перед рекой несколько деревянных колес. Те с удовольствием отправились исполнять указание. На том же взгорке уже возвышался вытянутый к небу шалаш из сухих жердей и веток потоньше — будущий костер.
Гор и Любослав выскочили на луг в числе последних жителей. Потворник решил сразу представить товарища деду с бабкой и быстрым шагом потащил его к скамейкам. Деда Евсея и бабку Малушу он увидел издалека: они о чем-то рассказывали толпе пожилых родственников, собравшейся вокруг них. Гор ухватил скромничающего княжича за руку и с разгона втащил его в центр круга родичей. Старики разом замолчали, разглядывая новенького парня.
— Здравия, родичи, — он вежливо поклонился на четыре стороны и указал рукой на Любояра. — Дед Евсей знакомьтесь — ваш внук, Любояр, — из-за спин выбралась бабка Томила, Гор заметил ее. — А твой правнук.
Высокий крепкий Евсей протер глаза и склонил голову набок:
— Неужто, правду, Любояр?
Княжич выпрямился смущенно:
— Он самый, внук твой.
— Боже ты мой, радость-то, — старик притянул его к груди и крепко прижал.
Родичи вдруг задвигались, зашумели. Каждый желал хотя бы потрогать княжича, к нему потянулись руки.
— Ну, старый, дай глянуть на него, облапил, как косолапый, — бабка Малуша отодвинула мужа и подняла на внука слезящиеся глаза. — Боже, а похож-то как? Ну, вылитая Всенежа. — Она всхлипнула и прижалась лицом к его рубахе.
— Ну, хорош парню на груди болото разводить, — к ним протиснулся медведеобразный Глушата и осторожно отстранил сноху. — Дай-ка я тебя обниму, правнук пропащий.
С другой строну к правнуку приникла старуха Тамила.
Гор, дождавшись пока схлынут первые эмоции, шепнул княжичу, что он ненадолго его оставит. Ответить тот не успел — попал в следующие крепкие объятия. Парень, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, выскользнул из радостно возбужденной толпы и почти бегом помчался в сторону хороводов. Уже убегая, заметил краем глаза, что к весталке приближается Белогост. «Ну, и славно, — отметил он про себя. — Значит, скоро начнется».
Белогорку он нашел у речки. Она весело щебетала с подружками.
— Добрый вечер, девушки, — Гор посадил рысенка на плечо и по обычаю приложил руку к груди. — Белогорка, можно тебя на минутку.
Девушка слегка вспыхнула и, озорно глянула на парня:
— Явился-таки, думала уже и не придешь, — она подошла, закидывая длинный распущенный волос за плечи. — Ну, здравствуй. Ой, а кто это у тебя? — она тут же стала сама собой.
Уже за это Гор мысленно поблагодарил рысенка.
— Ярый, рысенок, — он ссадил его на руку и протянул девушке. — Погладь, не бойся.
— А он не кусается? — она провела по шерсти пальцами, и котенок замурлыкал.
— Почему, кусается.
— Ой, — она отдернула руку.
— Да не бойся, со мной не укусит.
Девушки на берегу тоже заметили рысенка и обступили парня с веселым гомоном.
— Тише, вы, щебетухи, — Гор уже пожалел, что показал рысенка. — Напугали его.
Ярый, и правда, сжался в комок и начал искать на руке парня место, куда бы спрятаться.
— Давай отойдем немного, а то, видишь, он боится.
Девушка склонила голову и молча пошла за ним. У берега в стороне от народа он остановился.
— Ну, так не ответил мне, где пропадал столько времени.
— Так, потворник я теперь, у волхва. Он меня всяким премудростям учит. Может, когда-нибудь тоже волхвом стану.
— Ты, волхвом? Не смеши…
— А что такого? Лет этак через сто, очень может быть.
— Ну, если только через сто. Не раньше.
— Так что я делом занимался важным. Потом как-нибудь расскажу все, как было — летопись можно написать.
— Да, неужто? А про меня, поди, и думать забыл? В лесу-то.
— Как ты могла такое подумать. Да почти каждый день о тебе вспоминал. Поэтому и пришел — обещал на Купала вернуться, и вернулся.
— Как будто сам пришел, ведун привел, скорее.
Парень нахмурился.
Заметив, что ему не понравились ее слова, Белогорка тут же исправилась:
— Шучу, шучу. Какой обидчивый, — и прыснула в кулачок.
— Прыгнем вместе через костер? — Гор и не собирался обижаться, а брови нахмурил так, на всякий случай.
— Какой шустрый. Бродил целый месяц неизвестно где, а теперь прыгнем…
— Ну, так что? — парень не собирался сдаваться.
— Да, прыгнем, прыгнем. Я же тоже обещала.
Гор облегченно выдохнул и заулыбался:
— А знаешь, кого я привел? Ни за что не угадаешь.
— Видела я — ведуна.
— Точнее, это ведун меня привел, а вот кто с нами явился…
— Ну, и кто? — она неумело притворилась равнодушной, но быстрый взгляд, брошенный на парня, выдал интерес.
— Так и быть скажу… брата твоего двоюродного, княжича Любояра.