Волхв
Шрифт:
Сотник взбесился:
— Монет ему добавь! А плетей тебе не добавить?
Глеб молча надел рубаху и пошел прочь от телеги. Тарг обернулся к священнику:
— Что делать будем?
Никифор кивнул, мол, сейчас решим, и быстро подозвал одного из Ярькиных.
— Раздевайся, полезешь в телегу.
Ярькин замялся, оглядываясь на брата.
— Бегом, или ты у меня точно плетей получишь.
Тот с неохотой потянул через голову рубаху. Глеб, облегченно вздохнув, скрылся в хвосте колоны. Наконец двинулись
Снова потянулась малоезжая колея бесконечной дороги. В этих краях, выворачивая с одной на другую, можно было сутками передвигаться полевками, лишь иногда останавливаясь в попутных деревнях. Сколько князь собирается тянуть поход в этот раз, никто не знал. Продуктов взяли на три дня. Но вокруг в лесах бегало столько дичи, что это ни о чем не говорило. Только что Бронислав выпустил стрелу по выскочившей из леса прямо на людей серне. Убитое животное кинули во вторую телегу с вещами князя, двигающуюся замыкающей.
В обед перекусили, не слезая с лошадей. Князь, казалось, решил заморить всех, и людей, и животных. Дорога втянулась в длинное ущелье, заваленное по откосам огромными мшистыми глыбами. Бронислав с тревогой поглядывал вверх на зубчатые увалы. Князь окликнул его:
— Чего башкой крутишь, боишься что ли?
— Тревожно как-то. Место такое, опасное. Засаду сделать проще простого.
Владислав хохотнул:
— Ты, правда, веришь, что среди разбойников найдутся сумасшедшие, чтобы напасть на хорошо вооруженный отряд княжеских дружинников?
— Кто их знает, этих татей. Не божеское дело мы затеяли с этими, — он кивнул подбородком на скрывшиеся за следующим пригорком голые спины варягов.
— Хватит мне про этих. Еще один моралист нашелся. Задачу-то они выполнили, признай.
— Раз выполнили, а что в другой раз случиться, один Бог ведает.
— Не заморачивайся. Хочешь смотреть по сторонам — смотри. Только не зуди.
Бронислав натянул повод и приотстал от князя.
— Ух, и печет, — он расстегнул ворот косоворотки и снял шапку со вспотевшей головы. Инок покосился на него неодобрительно.
Здесь внизу, стало еще жарче. Как назло, на небе ни облачка. Тут еще эти комары! Алексей, как и большинство дружинников, отмахивался от них сорванной веткой. Друзья рядом в пол голоса поругивались на летающую тварь.
— Что, донимают кровопийцы? — хриплый голос Никифора раздался неожиданно близко.
Княжич слышал приближающийся топот копыт, но не придал ему значение, решив, что это кто-то из дружинников меняет ряд.
Алексей сделал вид, что не слышит. Нет, священник, явно не собирался оставлять его в покое.
— Поговорить хочу с тобой.
Княжич равнодушно поднял плечо:
— Говори.
Священник ударил коня пятками, и жеребец боком подгарцевал вплотную к Алексею. Некоторое время ехал молча, собираясь с мыслями:
— В церковь когда последний раз заходил? — нарушил он молчание.
Алексей приподнял лицо, вспоминая:
— Неделю назад, кажется…
— Грешно это. Сын первого человека в княжестве должен показывать пример благочестия. А ты, что?
— А я что? — Алексей сделал невинные глаза.
— Перестань дурачиться, — от раздражения брызги слюны с губ Никифора полетели во все стороны. — Отвечай, когда тебя протоиерей, ставленник самого епископа Григория спрашивает.
— А кто такой Григорий?
— Ты что, правда, не знаешь? — он недоверчиво склонил голову набок.
— Не-а.
— Григорий — большой человек. Перед ним сам князь киевский трепещет и все его посулы выполняет.
— Да, ну?
— Вот тебе и «да, ну», — Никифор сердито натянул поводья. — Ты собираешься со мной серьезно разговаривать?
— Собираюсь, конечно. Слушаю внимательно, — княжич, придуряясь, сложил руки на груди и склонил голову, чтобы священник не углядел издевательские искорки в его глазах.
Тут позади раздался голос одного из дружинников. Алексей узнал Никиту Дубинина.
— Отец Никифор.
Тот недовольно обернулся:
— Я занят.
— У нас спор возник, не рассудите?
Протоиерей заколебался. Здесь вроде разговор не закончил, но его можно и отложить… А там, в дружине появилась редкая возможность укрепить авторитет — в кои веки солдафоны обратились к священнику за советом. Приняв решение, Никифор повернул коня.
Княжич мысленно поблагодарил Никиту, постепенно приходя к пониманию, что это ведь он специально. «Меня выручал. Ай да, парень, ай да молодец. Надо будет при случае ему что-нибудь подарить, да хотя бы пряжку для ремня серебряную — мне на день рождения три штуки похожих принесли».
И тут кто-то из всадников крикнул:
— Человек.
Первые ряды смешались, и колонна остановилась. Алексей подхлестнул коня, вылетая из строя. Навстречу отряду, опираясь на посох и высоко поднимая голову, шагал длинный старик в белой рубахе до пят.
— Волхв! — общим выдохом пронеслось над ущельем.
Княжич окоротил коня.
Глава 24
Когда родноверы узнали о том, каким образом княжьи люди выманили из леса бойцов Власа, с Буслаем собрались идти все. Нарышка выбрал пятерых.
Телега со связанными понарошку гораками скрылась за пригорком с глаз первых дружинников, саженей на двадцать опережающих основной строй, и атаман махнул рукой. Буслай и с ним еще пятеро добровольцев, среди которых Гор разглядел Рядка, Тугарина и еще трех незнакомых молодых парней с соседнего хутора — сыновей хозяина, рванули вниз по склону.