Волхвы против глобализма

Сперанский Николай Николаевич

В результате следования этому принципу, в США имеет место следующее. Пусть две компании заключили договор о каком-то деле. Если условия договора предполагают возможность обмана, то этот обман обязательно произойдет, как только его возможность будет осознанна одной из сторон. Более того, если специалист фирмы усмотрел лазейку для обмана, но не сообщил о ней начальству, не воспользовался ею, то он будет наказан фирмой за плохую работу. Т. е. отношения между фирмами, да и между людьми таковы, что обман и предательство, если они изначально не были оговорены письменно, не могут получить со стороны общества осуждение и оценку именно как обмана и предательства. В результате обман и предательство не влияют на репутацию фирмы или человека. Вследствие этого, возникает животный

страх друг перед другом, который обещал русскому народу Даллес.

По сути, вот против этого и направлена языческая революция. Языческая революция совершается за возвращение народу права и обязанности формулировать нравственные понятия, и следовать им. Для этого в русском народе должны вновь возникнуть общины, артели и не формальные союзы — ордена, где репутация человека будет определяться на основе норм традиции, а не законов государства, пусть даже при этом писаные законы совпадают с устной традицией. Народ демократического общества — народ, разложенный на отдельных личностей, никаких единых норм выработать не может. Нравственная норма рождается в людском сообществе, объединенном не формальными связями.

Сегодня, языческая община предполагает единство в обсуждении жизненных проблем на братчинах и единство в проведении традиционных обрядов. В общине есть повод быть людям вместе, делать единое дело, выработать единый взгляд на события жизни. Община дает роскошь общения — избавляет людей от одиночества, и сегодня во всем этом заключается важность и перспективное значение городской общины.

Языческая община предполагает и единство сопротивления глобализму, чего не может демократическое общество. Для примера сходим за границу. На 2006 год, негры и арабы в Париже утвердили свои законы внутренних отношений. Ведь, что не запрещено — то разрешено! Общество обязано это терпеть. Однако, при этом, коренные французы понемногу вытесняются неграми и арабами из французской столицы. Незаметно становятся в ней людьми второго сорта. Если бы коренные французы имели внутреннюю договоренность о взаимной поддержке, имели внутриобщинные связи, ничего подобного не было бы. Не было бы ничего подобного и у нас, в России. Диктат заезжей этнической группы был бы невозможен.

3. Ориентация на языческую революцию в политическом смысле, сегодня не позволит решить наши проблемы. Ни съезды, ни митинги, ни листовки, газеты, ни самопожертвования героев, ни даже захват власти в стране нынешними патриотами — не переломят ситуации.

Революционеры никогда не имеют грамотного плана устройства жизни после своей победы. Это исторический закон.

Революционерам вообще больше нечего делать, после того, как революция победила, поскольку к созидательной деятельности они не способны. Поэтому, захватив власть, они начинают резать друг другу глотки за передел этой самой власти. Это тоже исторический закон.

Исторически, во всех предыдущих революциях всего мира, народы помнили свой традиционный образ жизни. Поэтому, когда революционеры начинали меж собой резню, народ просто возвращался к традиции. В обществе это называется реставрацией, которая всегда неизбежно следует за революцией.

Сегодня, наш народ уже плохо помнит: как жить нормальной здоровой жизнью. Поэтому, в ситуации, когда революционеры вдруг победят, и займутся взаимной резней, народ так же может впасть в войну всех против всех, ибо удерживающих его традиционных якорей, от того, чтобы пойти «в разнос» может не хватить. Мировых сил, желающих подтолкнуть русских к такой резне предостаточно. Россия «мешает» и Западу, и Востоку.

Мысли о революции силовыми методами, являются не более чем стереотипами коммунистического мышления. Они были применимы, пока Запад не выработала эффективных методов борьбы против коммунизма. Запад учел коммунистический революционный опыт, и теперь полученный нами сокрушительный удар не имеет политического характера.

Мы получили удар в область наших этнических ценностей. Это для нас настолько ново, что массовое сознание не может понять это. Но понять придется, ибо это хорошо понимают те, кто нашим этническим сознанием манипулирует. Именно поэтому, языческая революция должна быть направлена не на перевороты и восстания, т. е. не в политическую сферу, а в сферу этнической жизни народа. Действительная война сегодня идет в сфере этнических понятий и норм жизни.

Итак, свернуть политическими методами нынешнюю «не справедливую» власть и тут же эффективно организовать свою — «справедливую», мы не в силах. И в этом есть свой плюс. Исторический опыт дает понять какой неизбежно окажется эта «справедливая» власть революционеров. Путь к победе лежит не в этом направлении. Не имея политической власти, мы оказываемся вполне в силах оказать благотворное давление на этническое сознание нашего народа, стимулировать его к самостоятельной жизни, независимой от жизни государственной машины. Этническое сознание у нас нынче самое уязвимое место. Именно в него бьют, именно его боится и не желает защитить государство, но именно его можно прикрыть действиями снизу.

4. Что случилось при демократии с нашим этническим сознанием? Мы уже обсуждали этот вопрос, поэтому кратко резюмируем сказанное. Случилось тоже, что с сознанием индейцев в Америке перед видом огненной воды и говорящего ящика. Мы слишком долго жили в тепличных условиях, и разучились охранять свой этнос, во всем доверяясь советскому государству. Само государство, давая людям социальные гарантии, в первую очередь вольно или невольно разрушало этническое сознание — ослабляло потребность людей во взаимной поддержке, в чувстве локтя. Нужна ли была народу такая государственная опека? Она явилась как политическое требование, а не как то, что народу действительно было нужно. С точки зрения здоровья этноса, такая опека была не нужна. У нас потерялся необходимый социальный иммунитет, а теперь мы сразу заболели всеми этническими болезнями. Это смертельно опасно.

Вернемся к огненной воде и говорящему ящику. Запад развернул перед нами такие потребительские перспективы, столько новых оберток, что люди отбросили свое родное и хорошее, и кинулись на заморское, далеко не всегда хорошее и нужное.

Ранее уже указывалось, что для усиления сбыта, глобализм формирует у нас сознание потребителей всего того, что сам потреблять не хочет. Плюс, он формирует ущербное духовное пространство, в котором хочет нас разместить. Так, все западные телепомои (а после 2006 года это и свои домашние телепомои на манер западных), выливающиеся на нашего обывателя ежедневно, имеют многоцелевое назначение. Экономическая составляющая этого назначения может быть и не главная. Это делается для формирования следующих компонент сознания нашей молодежи: а) Какие сильные и смелые парни в Америке (а я после этого не хочу быть русским, украинцем или белорусом) Российский вариант: те же парни в российских силовых структурах. б) Как они гуляют, пьют, жрут, сношаются! (и я буду так же). в) Они всегда герои — одиночки, у них как правило нет семей и детей. (я буду такой же). г) Они бесконечно борются с теми, кто стреляет и убивает. Сами они так же стреляют и убивают. (теперь я знаю, что так и надо себя вести, пусть весь мир против меня). д) Герой поплевывает на слабоумное начальство и никого не слушает, например, родителей, которые от него отстранены самой жизнью. (надо и мне посылать подальше своих предков).

Какое-то созидательное душевное напряжение, труд и результат, полученный людьми через этот труд, Запад в своих в телефильмах нам не рекламирует. Российское телевидение так же этого не делает.

Все это для большинства язычников очевидно. Говоря о том, как разлагают наше этническое сознание, нельзя не привести эти очевидные клише западного кинематографа.

Что же сделал с нами Запад? Посредством информационных технологий он создал новое пространство для жизни духа, которое иллюзорно, преступно и убого, но для многих оно кажется более привлекательным, чем прежнее духовное пространство. И это ключ вопроса! Идея, что при совдепии нам было плохо, а теперь очень хорошо — это ключевая идея демократической идеологии. Притом, что последние два десятилетия советской эпохи были прекрасным временем всеобщего благоденствия и покоя.