Волк 9: Лихие 90-е
Шрифт:
Это не первое покушение на меня, так что дальнейший порядок я знал. Приедет милиция, приедет их начальник, приедет прокурор и следователь, не считая экспертов, скорой помощи, а раз город большой, то и журналистов.
Впрочем, жертв нет, так что милицейское начальство, раздав всем указаний, быстро свинтит. Но показания придётся давать, так было всегда.
Но сейчас что-то было не так. Слишком быстро приехала милиция, будто ждала на соседней улице. Сорвавшаяся операция, или кто-то предупредил о покушении, или вообще что-то
— Женя, — быстро сказал я. — Сейчас не споришь. Иди и предупреди Славу, чтобы скинул ствол, и идите с ним в контору. И спроси, что он выяснил.
— А ты чего?
— Я отмажусь, не впервой. В нас же стреляли, не мы, но объяснения дать надо. Куртку только сними, вдруг пасут, но не выбрасывай. Если что… дай пейджер. Поговорите там с Павлом Андреичем, но только с ним. А Кравцову пока ничего не рассказывай.
— Почему?
— Вдруг напортачит. Лучше подождём удобного момента. Сам ему скажу… или передам, когда лучше говорить.
Уезжать уже поздно, я видел свет проблесковых маячков у нас на пути, да и Мерседес с отметинами от пуль слишком привлекает внимание. Останусь и поговорю, главное, что всё уже идёт, как мне нужно.
Женя явно очень хотел остаться, но уступил. Сунул мне купленный ещё вчера пейджер марки «Моторола» и выскочил из машины. А вскоре рядом с нами уже стояли несколько Уазиков с включёнными мигалками. Я предупредил водителя, чтобы не сказал лишнего, тот кивнул в ответ. Этим платят много, должен понимать, что к чему.
Милиционеры в форме стояли рядом со своими машинами, опер в потасканной рубашке, капитан милиции и однофамилец Славы Иван Шевцов кратко нас опросил о произошедшем и начал разглядывать следы вокруг, а его напарник кому-то звонил из рядом расположенного телефона-автомата.
Странно, а где прокурор или следователь? Конечно, город огромный, но и следаков на него должно быть побольше, чем у нас, а покушение — оно везде покушение, порядок меняться не должен, даже если нет жмуров.
Пока сидел, у меня пиликнул пейджер Жени. Сотовый у него был, на станцию он вполне мог дозвониться. На маленьком зелёном экране высветилось, что Вишня на даче, и даже был указан адрес. Ага, Слава, как и всегда, времени зря не терял.
— Значит, Максим Михалыч, — опер Шевцов вернулся ко мне. — Вы директор охранной фирмы из Читинской области? И это покушение связано с вашей профессиональной…
Напарник его окликнул, Шевцов нахмурился и пошёл к телефону-автомату. Сам напарник подождал, когда тот начнёт говорить, и быстрым шагом направился ко мне.
— Где Кравцов? — сдавленно спросил он у меня.
— Какой именно Кравцов? — переспросил я. — Кто это?
— Ты не выделывайся, а то…
Договорить угрозу он не успел, вернулся опер Шевцов. О, как всё интересно. Кто-то из ментов ожидал, что найдёт здесь Кравцова, живым или мёртвым.
А не связан ли с этим всем генерал Горностаев, бывшая ментовская крыша холдинга? Он тоже мог услышать про деньги… правда, генерал мог найти другой способ избавиться от конкурента, а не устроил бы такое грубое и непродуманное покушение. Хотя Горностаев может быть с
Так, но это всё хоть и требует обдумать, надо закончить и другие вопросы. Опера начали о чём-то спорить, приехали криминалисты, а я достал телефон.
— Волков, — отозвался подполковник Григорьев через несколько секунд ожидания. — Я тебе номер дал не для того, чтобы ты мне звонил каждые пять минут.
— Давай без своих шуточек и пиши адрес, — сказал я.
— Так это, тебя же менты повязали, — он усмехнулся. — Скажи им, это их работа. Не, я конечно, говорил, что подмогну, но тут дело такое, что это их сфера, да и…
Опять выделывается. Я так и думал, что легко не будет, и не просто так он уступил в первый раз, хотел поторговаться во второй. Хочет набить цену. А время идёт.
Ремезов говорил, что этот Григорьев матёрый и пробивной чекист. Но это не значит, что он такой же упрямый и принципиальный комитетчик, как покойный подполковник Латыпов, который вместо всех этих шуточек и лишних слов предпочитал действовать быстро и нестандартно. Не стоит всех мерить по нему, даже сам Ремезов говорил, что таких, как Латыпов почти не осталось.
И надо сделать поправку на текущие времена.
— Сколько ты хочешь? — попросту спросил я.
— Ты это, Волков, много себе позволяешь.
— Так сколько?
— Пятьдесят тысяч долларов, — после недолгой заминки произнёс он.
— Тридцать, — сказал я просто потому, что он наверняка назвал максимальную для себя сумму. — Сам решишь, сколько тебе, а сколько твоим людям. Ну или мы сами вытащим, там рядом же.
— По рукам. Решим вопрос, пусть знают, с кем связались, — начал он бравировать. — И это, по другой теме. Менты тебя долго мариновать права не имеют, но лучше с ними поболтать по душам, не спорить, они на Ваське вредные. А я твоего шефа вытащу.
— Он не мой шеф. Но лучше вытащить, деньги-то платить будет он.
Григорьев начал возмущаться, но я отключился. А аппетиты-то у него совсем не генеральские… пока ещё не генеральские. Но если он думает, что нашёл здесь кормушку, то ошибается.
Час спустя…
— А я ему сказал, что если будет молчать, позову Коваля, — Слава засмеялся. — Арсен так сразу всё и выдал, даже сказал, как лучше доехать. Но кто их нанял, он не знал, не сам говорил с клиентом.
— Это, конечно, весело, — с мрачным видом произнёс Павел Андреевич. — Но дело с покушением мутное.
Они сидели в маленьком кабинете со стеклянной дверью, за столом, большую часть которого занимал пузатый монитор, стоящий на горизонтальном системном блоке. Лампа дневного света на потолке мерцала, от неё быстро уставали глаза.
Были и другие кабинеты, побольше, но Женя настоял, чтобы никто другой не присутствовал, поэтому собрались втроём в этом тесном помещении.
— Волк говорит, это меня хотели замочить, из-за куртки, как у Кравцова, — Женя показал её, вытянув на руках. — Спутали, гады. Приехали на моциках, постреляли и свалили сразу. Только стёкла попортили, менять придётся.