Волк 9: Лихие 90-е
Шрифт:
— Угу, — Павел Андреевич почесал подбородок. — В городе есть одна бригада молдаван, которые вместо ремонта занимаются другими делами. Есть мотоциклы и автоматы, чтобы быстро приехать и сразу свалить. Эффективность низкая, опасность для прохожих огромная, зато дешёвые, и приступают сразу.
— Оно и видно, что без подготовки, — сказал Слава. — Поэтому и толку от них.
— Ванька Магаданский их несколько раз нанимал. Они всегда молчат, даже если поймают, поэтому работа для них всегда есть, иногда же попадают. И для того покушения на Кравцова он тоже их звал. Это когда они в парадной
— Погодите, Пал Андреич, — Женя удивился. — Это то мурло блатное их послало? Да я ему сейчас поеду и ноги из жопы выдерну.
— Похоже, что он. И дача, кажется, его, — Павел Андреевич промычал что-то про себя и посмотрел на потолок. — Нет, Евгений, ехать вам нельзя, Ванька после разговора с вами точно охрану должен усилить. Но Кравцов умный. Мы ему всё это скажем, он поедет и просто этого Ваньку сам прикончит, в этот раз наверняка. Он его где угодно найдёт, мы думаем, у него шпион в окружении Магаданского.
— А где сейчас Кравцов? — спросил Слава.
— Там же, в переговорке. Злится, хотел уйти, но там Денис Машуков пришёл, они разговорились. Время пока есть.
— Вот только Волк сказал, пока не надо говорить, — Женя немного подумал и взял телефон. — Использовать типа надо это правильно. Типа как…
— Спустить злую собаку с цепи, — Павел Андреевич усмехнулся. — Ну, давайте отправим вашему шефу на пейджер, что выяснили, только осторожно, и…
Заметив, как в коридоре вдруг забегали охранники, он поднялся, выглянул в окно, а потом побежал на улицу. Женя тоже выглянул в окно.
От главного входа в офис только что быстро отъехал чёрный микроавтобус, оставив на крыльце лежащего человека в костюме, со связанными руками и с кляпом во рту.
— Быстро они, — Слава присвистнул. — Час делов, и вытащили.
«Вишня дома, приехал с дачи под Магаданом. П. А.», гласило первое сообщение, полученное на пейджер. Следом пришло второе: «Сказать про куртку и дачу? П. А.»
А быстро Григорьев решил заработать свои деньги. Но Вишневским придётся заплатить, да и в масштабах их бизнеса это не такие большие деньги. Григорьев, конечно, может решить присосаться к ним, но тут у меня были идейки, как это решить. Да и надо теперь решать вопрос с Ваньком Магаданским, который, судя по намёку, и похитил одного из братьев.
Пока же я сидел в кабинете с операми на скрипучем стуле, продолжая давать показания, чтобы закрыть вопрос с этим на сегодня. Я всегда предпочитал жить с милицией мирно и дружно, если они только не тянут из меня деньги или не строят против меня козни.
Ещё мог пользоваться мобилой, чтобы решить какие-то вопросы, так что время я не терял. И главное — если в этом замешан генерал Горностаев, здесь я смогу об этом узнать хоть что-то. Правда, опера Шевцова никак разговорить не выходило.
Кабинет у местных оперов был намного меньше, чем в Новозаводске. Капитан Шевцов неохотно сказал, что в старом помещении ремонт, поэтому их всех выселили сюда, где они сидели чуть ли не друг у друга на головах. Рабочие столы были завалены картонными папками с делами, подоконники тоже заняты, а сизый табачный дым никуда не выветривался.
Среди папок у окна стоял одинокий цветок, которого лысый опер в кожанке с заплатой на плече ласково назвал Игорем и полил. Горшок у цветка был покрыт наклейками от жвачки, с картинками из Терминатора и Мортал Комбата.
Говорил со мной Шевцов, быстро записывая всё на лист бумаги, а его напарник, спрашивавщий про Кравцова, сидел в уголку и печатал на компьютере. Клавиатура почти чёрная от сигаретного пепла и грязи, полустёртых букв не видно, поэтому опер часто ошибался и матерился. А позади меня, чуть ли не спина к спине, сидел мужик с фингалом и разбитым носом, и тоже давал показания лысому капитану про пьяную драку на улице.
Плоские шкафы, стоящие у стены, тоже забиты папками. На одном шкафу сверху стояла китайская поющая рыба на деревянной подставке, на другом — глобус и большие пустые бутылки в два с половиной литра, покрытые пылью.
— Значит, это не первое покушение? — устало протянул опер.
— В меня стреляли или хотели стрелять уже несколько раз, — рассказывал я, чтобы заговорить ему зубы. — Так что киллеров я повидал. Кто-то пытался втереться в доверие и попасть как можно ближе. Кто-то пытался пробиться в моё окружение, кто-то вообще планировал сложные операции на несколько ликвидаций сразу. А кто-то просто палил во все стороны в надежде убить. Но в этом городе такое со мной впервые.
— Значит, кто именно мог вас заказать, вы не знаете?
Такое ощущение, что он просто тянул время, а не вёл допрос, и я его уже до смерти достал.
— Я в вашем городе всего второй день. Не зря его называют криминальной столицей. А кто стрелял?
— Вот мы и хотим выяснить.
— А есть зацепки?
— Ищем, — он вздохнул.
— Хорошо, что вы так быстро приехали, — я внимательно смотрел за ним и его напарником. — Прямо сразу, я даже из машины выйти не успел. Буквально две-три минуты.
— Угу, — он начал копаться в бумагах на столе. — А что вы скажете насчёт вашего знакомства с неким гражданином Кравцовым…
Всё это время допроса я продолжал думать. Так всё-таки, что же случилось на самом деле? Милиция приехала слишком быстро. Но тогда для чего? Описать трупы? В этом нет срочной необходимости, мы бы тогда никуда не сбежали.
Дверь открылась, и опер замолчал, посмотрев на вошедшего с заметным облегчением. А я его знал. В первый день нахождения в городе мне его показывал Павел Андреевич. Человек генерала Горностаева, который торопливо ушёл, когда появился Кравцов. Больше я о нём ничего не знал, за исключением того, что он может пить водку как воду, даже не закусывая.
Впрочем, и они обо мне знают не так много, только то, что могли выяснить обо мне в холдинге. И лучше пусть так и остаётся. Жаль только, что актёр из меня не очень, но я попробую запудрить им мозги. Пусть думают, что я богатый сибирский браток, приехавший в культурную столицу сорить деньгами и решать дела. Тогда они решат, что ко мне легко найти подход.
Пузатый мужик с седеющими волосами протиснулся в дверь и задел шкаф плечом, из-за чего тот зашатался, а одна из бутылок опасно нависла над краем. Ещё бы немного, и было бы почти такое же дело, как тогда у Ремезова с тем бюстом Дзержинского.