Волк и семеро козлов

Колычев Владимир Григорьевич

Храпов сделал шаг к двери, вышел в коридор и уже оттуда донесся его голос:

– Он сказал, что этот человек пытался вас убить. Вот я и думаю, что это вы заказали убийство…

Дверь захлопнулась, и только тогда до Ролана дошло, что его нагло и подло обманули. Теперь Аврора будет думать, что он предал ее.

Вскоре начальник тюрьмы вернулся в камеру, злорадно посмотрел на Ролана.

– Жива твоя Аврора. Но боюсь, что она теперь будет плохо о тебе думать.

– Ну и сволочь же ты, начальник!

– А это ты зря! – свирепо сощурился Храпов. – И хамишь зря. И дурака из меня

делаешь тоже зря. Поверь, я и не таких умников на своем веку видал… Короче, предлагаю тебе сделку. Ты сейчас напишешь чистосердечное признание и признаешься в убийстве Корчакова. Пусть это будет бытовая ссора, я не против, но ты должен взять труп на себя. Обещаю, что как только ты напишешь признание, я позвоню твоей Авроре и скажу ей, что ты не собирался впутывать ее в свои дела. А когда тебя осудят, я разрешу тебе позвонить и полностью оправдаться перед ней. Если нет, я сделаю все, чтобы привлечь ее к уголовной ответственности за организацию заказного убийства. Возможно, суд вынесет оправдательный приговор, но до этого ей придется съесть горсть-другую соли. Ты же не хочешь, чтобы твоя женщина хлебала тюремную баланду?

Этот аргумент перевесил все другие, которые Ролан выставлял перед Храповым. Нельзя ввязываться в войну с начальником тюрьмы без риска для Авроры. Если он пойдет на принцип, то ей действительно несдобровать. Может, ее и не осудят, но тюремного лиха она хлебнет. Если кто-то этого очень захочет.

– Твоя взяла, начальник. – Ролан обреченно уронил голову на грудь.

В тот же день он официально признался в убийстве Корчакова.

…Аврора стояла у окна в своем офисе и смотрела на дом, из которого в нее мог выстрелить снайпер. Она снова в своем кабинете, и никакая опасность ей больше не грозит. Но лучше бы за ней сейчас охотился киллер, а Ролан прятался в шкафу; и, как в прошлый раз, вышел к ней и сказал, что шторы нужно задернуть. Как она хотела, чтобы он сейчас был здесь… Без него тоскливо и одиноко.

– Аврора, с тобой все в порядке?

За спиной стоял Юра Горбинский.

– Лето на дворе, – сказала она, глядя на белый пароход, что неторопливо шел по реке. – Тепло. А на душе холодно… Помнишь, ты говорил, что Ролана можно подъемным краном вытащить?

– Говорил. Но это невозможно.

– Почему?

– Начальник тюрьмы лично взял над ним шефство. Ролан сейчас в особом блоке. Я пытался подкупить контролера, но бесполезно. Никто не хочет брать на себя ответственность, все боятся Храпова. Он их в железном кулаке держит. Ни телефон Ролану не передать, ни записку. И на прогулки его не водят…

– Плохо, очень плохо…

…Корчаков был сильным врагом. Но Аврору хранил бог. Хотя и сама она не оплошала, и охрана не выдала.

Она хорошо помнит ту ночь, когда к ней пришел начальник смены. Он рассказал ей о своих подозрениях насчет охранника, который под малоубедительным предлогом проник к ней в дом, и попросил ее перебраться в другую спальню, а в ее постель положил надувную куклу. Охранник действительно оказался предателем, но его выстрел закончился пшиком.

Аврора тогда решила воспользоваться моментом и объявила о своей смерти. Она хотела ввести своих врагов в заблуждение. Заодно можно было попробовать спасти семью предателя.

Но, увы, похитители не вернули Хромову его жену и ребенка. И никто не знает, где они сейчас. Может, где-то глубоко под землей, а может, на дне речном…

Но больше нет смысла выдавать себя за покойницу. Ролан убил Корчакова, и теперь ей никто не угрожает. Более того, торгово-промышленный холдинг «Юмис» распадается на части, владельцам которых нет до Авроры никакого дела.

– Может, мне самой встретиться с начальником тюрьмы? – вслух подумала Аврора. – С этим Храповым.

– Зачем?

– Ну, может, он предоставит Ролану какие-то поблажки. Сумел же Корчаков с ним договориться… Я могу пожертвовать определенную сумму…

– Если хочешь, я сам встречусь с Храповым.

– Да, хочу.

– Только я не думаю, что он согласится принять пожертвование. Ролан у него как кость в горле, и, насколько я понял, он только и ждет, когда его можно будет выплюнуть.

– Да, будет суд, Ролана переведут в другую тюрьму…

– Суд будет через неделю. Есть информация, что сразу после приговора его этапируют к новому месту заключения.

– А если попробовать перехватить его? Ну, по дороге к новому месту перехватить?

– Как? Засаду устроить? Конвой расстрелять? Мы что, бандиты?

– Конвой подкупить можно.

– Вряд ли. Говорю же, здесь присутствует личная заинтересованность Храпова. Ролан – его личный враг, и он примет все меры, чтобы не дать ему сбежать. Для него это дело чести… Я и так по лезвию бритвы хожу, людей ищу, пытаюсь договориться, как бы самому за решеткой не оказаться. За дачу взятки.

– Но с Храповым ты готов встретиться? Может, попробовать подкупить его самого?

– Я прощупаю почву. Но ничего не обещаю… Храпов хочет избавиться от Ролана. Он сделает все, чтобы его этапировали в другую тюрьму. Когда он там окажется, тогда и можно будет что-нибудь придумать. Там Храпова не будет… Тогда и конвой можно подкупить, и все такое. А пока Храпов за ним смотрит, лучше не дергаться… К тому же зачем тебе все это? Ролан же предал тебя, – понизив голос, сказал Горбинский.

– Ты шутишь? – удивленно посмотрела на него Аврора.

– Ну, он же рассказал про тебя Храпову, – опустил голову Юра. – Как будто это ты заказала Корчакова.

– Его били… Его заставили сказать про меня… А про то, что я кого-то заказала, никто ничего не говорил. И мне обвинение не предъявляли. Ролана судить будут, а ко мне даже следователь не приходил… Его судить будут… Он все на себя взял…

Аврора снова повернулась к окну и тут же почувствовала, как Горбинский коснулся ее плеч. Мягко коснулся. И приятно.

– Это что такое? – насмешливо, но без недовольства спросила она.

– Ничего, – отдернув руки, растерянно сказал он.

– А может, что-то все-таки было?

– Ну… Невольное желание тебя утешить. Я помогаю тебе с Роланом… И вообще… Ты всегда нравилась мне. Еще со школы…

Аврора резко развернулась к нему, но взглядом с ним не столкнулась. Юра прятал глаза, стыдливо опустив голову.

– И что с того? – спросила она с ехидством, не лишенным кокетства.

– Ну… Я думаю… Зачем тебе Ролан? Извини, что-то я не то говорю, – мотнул головой Юра.