Волк: Лихие 90-е. Финал
Шрифт:
Вот и возможность для этого.
И это не предел. Спокойно вернём всё, легально, да и банки не обеднеют, и так на этом наживутся больше нас. Но не все, конечно, часть исчезнет. В какой-то момент доллар начнёт дешеветь, можно здесь тоже поработать, покататься на валютных горках, продать дороже, а потом скупить дешевле. Продадим по 20, скупим по 10–12, и опять будем держать.
— И что потом? — спросил Олег. — Ты вроде уже как подготовился ко всему.
— Да. Как всё устаканится, берём акции некоторых компаний, список у вас будет. У некоторых будет рост… очень большой. Дальше — нефть,
Я сделал паузу, чтобы перевести дух. Огромные кредиты в рублях, на которые скупаются доллары, а сами доллары дорожают и дорожают. И часть с этого идёт на наше дело и развитие. Чтобы закрепиться в будущем.
— А в каких банках это брать? — задумался вслух Андрей. — Если банк не разорится сам и поймёт, что мы заработали, а он пролетел, они будут недовольны.
— Вопрос с наездами решим, — сказал я. — Это уже моя зона ответственности. Но чем меньше будет проблем, тем лучше, так что можете поработать с легальными банками, а я с бандитскими и прочими. Когда всё выйдет, они нас уже не осилят, их самих будут клевать из-за всего подряд. Главное — сделать всё быстро, потому что времени у нас примерно до середины августа. Кому-то из вас придётся пообщаться с руководством банков, чтобы ускорили процесс. И главное, — я усмехнулся, — держитесь меня, братья. Потому что мои знания этим не ограничиваются, я много про что слышал. Раз уж ваш безопасник год назад заключил с нами контракт, вот так и работаем, несмотря на все трудности.
— И всё же, — Олег вытер вспотевшее лицо платком. — Если бы ты пришёл с этим к Платонову, он бы взамен тебя…
— Стать его ручной собачонкой, которая будет по его запросу делиться информацией, а взамен получать сахарную косточку, а в конце пинок, когда стану не нужен? Нет уж. Я работаю с теми, кто рядом. И эта ставка всегда окупается. Да и мы можем заработать больше, чем даст он.
Проговорили аж до ночи, обсуждая детали, делая звонки, думая, как осуществить схему. Препятствий очень много, и если это всплывёт, может не выгореть. А я обдумывал своё дело, потому что на этих кредитах всё не исчерпывалось.
Как закончили, пошёл к гаражу, внутри встретил Антонова, который оглядывал свой новенький крузак чуть ли не с лупой, разыскивая царапинки. Сейчас зачем-то полез вниз и что-то там искал под днищем.
— Юра, — позвал я. — С тобой ещё хотел поговорить. Помнишь, тогда говорили про спортивную школу? Которая выросла с нашей секции по кикбоксингу.
— Ну, помню, Волк, — он выпрямился и потёр поясницу.
— Соревнование будет в Москве, Семёныч хочет пацанов туда отправить. Талантливые ребята, говорит, с большим будущим.
— Далековато им ехать.
— Да. И недёшево. Вот я и подумал, надо оформить спонсорство комбината. Эмблема там, всё остальное, форма, амуниция, билеты, проживание, всё по высшему разряду. К Семёнычу завтра заедешь детали обсудить? А потом бухгалтерам поручение дай.
— Хитрый
— Вот и правильно. Это тебе не цемент со склада воровать, — я похлопал его по плечу и пошёл к своей машине.
Сначала выехал наружу, потом подумал и направился ко второму гаражу. Рядом с ним в темноте курили люди. Это не наша охрана, и не работники комбината. Но я знал, кто там внутри и для чего они там собрались.
Наши, кто не был в теме, знали, что туда ходить нельзя, комбинатовских тоже не пускали. Но верхушка нашего «Гранита», то есть я, Женя, Слава и Денис могли спокойно попасть внутрь. Не ходил только Лёня, он отказался сам, говоря, что занимается только охраной, а остальное оставил нам.
День шёл на убыль, на улице уже стемнело, но повсюду стояли фонари, освещая территорию. Комбинат ограниченно работал и в ночную смену, там, где нельзя было останавливать производство. И мы свои дела делали ночью.
Два крепких парня, когда я подходил ближе, выдвинулись мне навстречу, чтобы остановить, но узнали меня. Один что-то сказал в рацию, и изнутри гаража открылась калитка. Я прошёл туда.
Сначала пришлось пройти через тёмную секцию, заставленную ящиками, мешками и коробками, раскиданными вроде как без всякой системы. Если бы мне не освещали дорогу фонариком, я бы туда и не прошёл, потому что ламп там не было. Помимо этого, внутри ещё стояло несколько японских грузовичков, у одного были спущены колёса.
Штаб обустроили в самом дальнем углу, но я там был всего раз. И когда вошёл, удивился, как всё преобразилось по сравнению с тем, что было. Почти все нужные люди в сборе, они столпились вокруг карты. Я знал всех, но сначала осмотрелся, отмечая, что они сделали за короткий срок.
Они сами провели проводку, сделали освещение, поставили отдельное видеонаблюдение на вход и мониторы к нему. Там же стоял один новенький компьютер с яркой наклейкой и монитор, на котором показывалась заставка с флагом «Windows 95».
Одну стену побелили, сделали на ней огромную доску, куда крепили карты, фотографии и делали заметки. На фото в основном бородачи в военной форме, у каждого листик с именем. Между снимками протянуты ниточки, обозначавшие связи между главарями боевиков.
Но это не главное богатство штаба. Мужики собрали один большой стол из нескольких, на него расстелили огромную, напечатанную на заказ карту северного Кавказа. Пока на ней не так много отметок, потому что у нас был всего один поход в Чечню. Какие-то данные мы взяли или купили у армейской разведки и чекистов, но всё это ещё следовало проверить.
Этого мало, но за год мы сделаем из этого самую подробную карту, которой не будет ни у кого. Полевые командиры, их базы, военные силы, взаимоотношения между ними, кто чей кровник, кто чей друг, на кого можно надавить, кого можно натравить на соседа, кто держит пленных в ямах ещё с войны, а кто постоянно ворует новых.
Откуда приходят наёмники, кто эмиссары зарубежных разведок и прочих сил, где они находятся и что делают, как попадают в страну. Откуда идут караваны с оружием и куда уходят, где поставляется наркота, где печатают фальшивые доллары, а где ходят настоящие.