Волк: лихие 90-е
Шрифт:
Капитан Лесняков устало глядел на нас, сидя за старым столом, заваленным папка с делами. Я сидел на скамейке, прислонившись спиной к плохо оштукатуренной стене в тесном прокуренном кабинете.
Лесняков достал сигарету из пачки балканской звезды. Усталый мужик с большими мешками под глазами, в гражданской одежде, в потёртой кожаной жилетке и старой рубашкой под ней, лет около сорока. Гладко выбрит и коротко пострижен.
— Да, — сказал я. — Поехали с другом в город. Увидели Дашу, потом дождь начался, вернулись, чтобы её подвести,
Опер будто не слушал, а только курил. Видно, как он устал от всего и хочет домой. Но пока ещё ничего не закончилось.
Женя должен был сказать то же самое. Ну а не говорить же, что я прожил жизнь, а потом вернулся в прошлое, и уже здесь вспомнил, что будет с девушкой, и побежал её спасать. Ни к чему усложнять всё.
Главное — что Даша жива, хоть и напугана. И проживёт дальше. А маньяк попался с поличным. И главное, что меня успокаивало — я помнил, что свою первую ночь в камере в тот раз он не пережил, утром его нашли в петле.
В этот раз наверняка будет так же, но без стольких жертв.
— Ну хоть успели, мужики, — задумчиво проговорил опер и затушил сигарету о край толстой пепельницы. — А то бы худо было.
Допрос шёл до ночи, в основном допрашивал усталый Лесняков. Но всё это касалось деталей того, что случилось. Три свидетеля, Муратов не убрал все отпечатки с револьвера, а Лесняков обмолвился, что он недавно, буквально два дня назад, пытался затащить другую девушку в машину. Она вызвала милицию, но заявление писать не стала.
Они и сами уверены в том, что он хотел её убить.
Отпустили нас к полуночи, когда уже башка не варила после всех этих допросов, показаний и прочего. Я остался в узком коридорчике, сидя на неудобном откидном стульчике, и смотрел на свои отбитые руки.
Вскоре вышла Даша.
— Тебя подвезти? — спросил я.
— Нет, папа заберёт, — слабым голосом ответила она. — Он уже там, в машине, ждёт.
Даша подошла к двери, но обернулась.
— Спасибо, Макс. Если бы не ты…
— Нормально всё, — я ей улыбнулся. — Всё хорошо, а эту гадину посадят и закроют надолго.
И не только закроют. Она немного нервно улыбнулась в ответ и вышла. Пора самому ехать домой, а то дед уже разволновался наверное, хотя мне и дали ему позвонить. Только дождусь Женю, но он уже спускался. Всё ещё никак не отошедший от похмелья, но довольный, что мы успели.
Повёз его домой. Когда отъезжали, мимо нас проехал большой чёрный джип.
Полночь, кабинет Леснякова
Лесняков закурил и выдохнул дым через нос. Перед ним на столе лежало два заявления от Дарьи Ерёминой. Первое она написало сразу, как приехали в отдел, второе написано несколько минут назад до того, как ушла.
Встречное, что не имеет претензий к Муратову. В народе это называли забрать заявление, но на самом деле его не забирали, а писали новое.
Не нравилось это оперу, но уговаривал не он. В кабинете находились ещё люди, включая подполковника Игнатьева, начальника РОВД Новозаводского района. Пожилой мужчина курил мальборо.
— Ставим покушение на изнасилование, — сказал он и кивнул к окну. — Которого не случилось. Телесных повреждений нет, заявления нет, состава преступления нет. И всё, готово, можно выпускать.
— А оружие?
— Муляж.
Игнатьев неодобрительно посмотрел на опера и повернулся к окну. Там стояли ещё двое человек в дорогих деловых костюмах. Один из них, седой, с шёлковым шарфом на шее, курил сигариллу с деревянным мундштуком.
Это Константин Муратов, мэр Новозаводска. Человек со связями, давний приятеля губернатора. А ещё он каждую неделю выпивал с Гошей, лидером мясокомбинатовских. Второй — это его адвокат.
Это адвокат разговаривал с потерпевшей и её отцом. Очень вежливо и спокойно. Говорил, что телесных повреждений нет, что не придётся таскаться по судам. Что не надо будет трепать себе нервы, а можно будет спокойно жить себе дальше. Даже обещали немного помочь с заказами отцу, который ездил в Китай с грузами. Что Андрей и не собирался ей вредить, и больше не тронет никого. Сам мэр молчал, только курил.
— А если он опять пойдёт на охоту? — спросил Лесняков. — Что тогда?
— Да нормально всё будет, — Игнатьев отмахнулся. — Константин Михалыч говорит, что лично за племянником присмотрит.
Лесняков покачал головой. Скоро привели и побитого Андрея с перевязанным лицом, грязного, как чёрт. Дядя залепил ему подзатыльник.
— Ну я тебе устрою, гадёныш, — пообещал он.
Опер сомневался, что поможет. Но пойманного отпустили. Большой чёрный джип мэра сначала увёз Андрея Муратова в больницу, а уже утром забрал домой.
Глава 5
Проснулся утром, немного размялся. Хорошо, когда ничего не болит, не хрустит и не тянет. А ещё хорошо, что я в те годы ещё не начал курить. И не начну, давно надоел этот кашель.
Дед Боря читал газету, надев большие очки, из-за чего его глаза увеличились, и бубнил себе под нос. Ещё вчера я рассказал ему, что случилось. Само собой, часть про то, что я знал заранее, я опустил. Просто мы с Женей увидели преступление и смогли его остановить. Об остальном промолчал. Кирилл тоже ничего не выдал, как и договаривались.
Удостоился от деда за это ободрительного кивка, что это уже было неплохо.
— Чаевать скоро будем, Женю зови, — пробурчал дед. — Всё равно у него наверное ничего нету.
Кирилл сидел на крыльце снаружи. Увидев меня, поднялся. Вчера поговорить толком не успели, я сразу вырубился и уснул, как приехал.
— А как ты узнал? — громким шёпотом спросил он. — Про всё это?
— Сложно сказать, — я пожал плечами. — Главное, что получилось.
— А может быть, ты что-нибудь ещё знаешь? — не успокаивался брат. — Там может, новости какие-то, или случится чего.