Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»
Шрифт:
— Ладно, — сказал Берден. — Вы знали все о нем со слов Руби, но никогда не видели ни убийцу, ни девушку. — При упоминании девушки что-то дрогнуло в глазах Обезьяны, изображавшего возмущение. Берден не мог утверждать, что причиной было дурное предчувствие старого пройдохи — возможно, он просто настраивался на продолжение игры. Берден закрыл пачку с сигаретами и убрал ее в ящик стола.
— Как вы узнали, что ее зовут Энн? — спросил он.
7
— Как вы узнали, что ее зовут Энн? — спросил Вексфорд.
Во взгляде Руби Бренч было полное непонимание. Казалось, она не то чтобы не хотела отвечать, а просто растерялась. Пока речь шла о Джефе
— Вы даже не видели этого письма, Руби? — Старший инспектор ждал. Нет ничего хуже молчания, его боится любой полицейский. Слова, не важно — умные, тщательно взвешенные или глупые и случайные, — но только они выдают человека. — Джеф Смит не называл вам имени девушки. Откуда вы его узнали? Откуда его узнал Мэтьюз?
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь, — закричала Руби. Губы ее дрожали, она схватила сумочку и сжалась от ужаса. — Все эти ваши злые насмешки, они в одно ухо влетают — в другое вылетают. Я сказала вам все, что знаю, и у меня голова раскалывается.
Вексфорд оставил ее одну и вышел поискать Бердена.
— Ничего не понимаю, — пожаловался он. — Почему Джеф Смит назвал ей свое имя? Она же не хотела знать никаких имен. «Никаких фамилий, никаких формальностей», — вот ведь что она сказала Дрейтону.
— Без сомнения, это вымышленное имя.
— Я тоже так думаю. Он эксгибиционист и прямо-таки навязывает свое имя, которым никто и не интересуется.
— Не только свое, но и имя своей подруги.
— Нет, Майк, — раздраженно сказал Вексфорд, — мое легковерие не простирается так далеко. «Меня зовут Джеф Смит, и я приведу с собою Энн». Вы можете себе представить такое? Я — нет. Кроме того, я все это уже проиграл с Руби. Готов держать пари на годовой оклад: Смит не называл имени девушки, и Руби впервые услышала его от меня.
— Но Обезьяна-то его знал, — сказал Берден.
— А Обезьяны в тот день там не было. Мне не кажется, что Руби лжет. Она напугана до смерти и в течение сегодняшнего дня, как это ни покажется странным, решилась препоручить себя нашему милосердию. Майк, неужели Энн Марголис согласилась бы прийти в такое место? Вы, конечно, помните, что написано в газете: «Бывшая фотомодель и чаровница из Челби»! Почему бы ей было не пригласить своего дружка к себе домой?
— Ей нравится время от времени погружаться на дно жизни, — сказал Берден. — Марголис говорил мне об этом. Так называемый Смит заказал комнату в субботу. Анита знала, что Марголиса во вторник вечером не будет, но могла опасаться чересчур раннего его возвращения. Он ведь не ведал, как и она, что директор галереи пригласит его отобедать.
— Да, все верно. Началась работа в доме Руби?
— Как раз сейчас его перебирают по кирпичику, сэр. Ковер доставлен в лабораторию. Мартин обнаружил соседку, которая кое-что видела. Старушенция по фамилии Коллинз. Она дожидается внизу.
Старушенция оказалась почти таких же размеров, как сам Вексфорд, — это была грузная пожилая женщина с квадратной челюстью. Прежде чем Вексфорд успел задать ей хотя бы один вопрос, она выдала подробный отчет о том, сколько претерпела, будучи соседкой Руби Бренч. Вечера не проходит, чтобы ей не приходилось барабанить в стену, разделяющую их дома. Руби работает весь день, а дом приводит в порядок по вечерам. Запускает на всю громкость телевизор, а зачастую включает еще и пылесос. Обезьяну она знала. Он жил в доме Руби с того времени, когда, два года назад, она переехала сюда, и до дня, а это было шесть месяцев назад, когда его забрали в тюрьму. Такая мерзость, такой
— Я думала, что как раз их я и видела, когда они выходили из дома во вторник вечером, — сказала Коллинз. — Еле шли по дорожке и держались друг за друга. Если только можно сказать про них, что они шли.
— Двоих? — переспросил Вексфорд, повысив голос. — Вы видели двоих?
Миссис Коллинз энергично кивнула:
— Да, их было двое. Не скажу, что долго смотрела на них. Уж больно мерзкое зрелище.
— А вы видели, как они пришли в дом?
— Я сидела на кухне, пока не пробило девять. Потом подошла к переднему окну и подумала — слава Богу, хозяйки нет дома. Там стояла мертвая тишина примерно с полчаса. Насчет времени — это точно, я посмотрела на часы. По телеку в девять двадцать пять начиналась какая-то передача, которую я хотела посмотреть. Я только поднялась, чтобы включить его, как у соседней двери раздался страшный треск. Ну вот мы и вернулись, пошла потеха, подумала я и начала колотить в стену.
— А дальше? — спросил Вексфорд.
— Я буду не я, сказала я себе, если не пойду туда и не разберусь с ней. Но вы сами знаете: никто не любит ссориться с соседями. А потом, их там было трое, а я уже не так молода, как когда-то. Я только накинула пальто и стояла у двери, вроде как колебалась, и тут увидела этих двоих на дорожке.
— Вы хорошо их видели?
— Не так, чтобы очень, — призналась миссис Коллинз. — Понимаете, я смотрела на них через маленькое стеклянное оконце в двери. Оба были в плащах, на голове девушки был шарф. У него, точно, темные волосы, это я видела. Я не разглядела их лиц, но оба были вдребезги пьяными. Я все думала — сейчас девушка упадет лицом вниз. Она и в самом деле упала, когда мужчина открыл дверцу машины, свалилась на переднее сиденье. — Миссис Коллинз покачала головой, ее лицо выражало фарисейскую уверенность в собственной непогрешимости. — Я дала им пять минут, чтобы убраться, и подошла к соседкиной двери, но на стук никто не вышел. Я увидела ее только в одиннадцать — она возвращалась домой. Что там случилось? Я много размышляла. Девушка не была племянницей из Помфрета. У той никогда не было машины. Деньги ей, наверно, карман жгут, куда уж накопить на машину.
— Машина, в которую они сели, была черной, миссис Коллинз?
— Черной? Она стояла под уличным фонарем, а в этом свете, вы знаете, все кошки серы. — Она помедлила, роясь в своей памяти. — Я бы сказала, что она была зеленой.
Линда Гровер вспыхнула, когда Дрейтон велел ей вынуть объявление из витрины. Кровь прилила к ее мадоннообразному личику, и Дрейтон знал причину — его объяснения грешили резкостью.
— Разве вы не понимаете, что это такое? — спросил он. — Я-то думал, вам хватит одного взгляда на эту старую тетку и вы поймете, что за помещение она сдает, нарушая закон.
Они были одни в лавке. Она стояла за прилавком, смотря ему прямо в лицо, и машинально теребила растрепанный угол журнала.
— Я не знала, что вы из полиции, — сказала она слегка охрипшим голосом.
— Теперь знаете.
По пути сюда от дома Руби Бренч Дрейтон заглянул и библиотеку, но на сей раз его интересовала не криминальная литература, а большие альбомы с репродукциями картин старых мастеров. Перебирая лики Мантеньи, Боттичелли и Фра Анжелико, он, наконец, нашел лицо Линды Гровер под плохо сохранившимся нимбом — трещинки в красочном слое оригинала перекочевали и на репродукцию, долго смотрел на него со смешанным чувством изумления и ярости, потом, с таким треском захлопнул книгу, что библиотекарь недовольно нахмурился.