Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»
Шрифт:
— Бумага, — задумчиво проговорил Берден и потрогал ее плотную кремовую поверхность с шелковистым тиснением.
— Точно. Она ручной выделки, если не ошибаюсь, но автор явно не из тех, кто стал бы такую бумагу покупать для себя. Он необразованный малый — текст говорит сам за себя.
— Он может работать в магазине канцелярских принадлежностей, — веско заметил Берден.
— Скорее, работает у кого-то, кто такой бумагой пользуется.
— Слуга, вы хотите сказать? Это сужает область поиска. Сколько людей в округе держат слуг-мужчин?
— Многие нанимают
— Вы к этому серьезно относитесь, сэр.
— Именно так. Мне сию же минуту нужны Мартин, Дрейтон, Брайант и Гейтс. Эта анонимка, похоже, не розыгрыш. А вам, Майк, следует посмотреть, нельзя ли что-нибудь выудить из двадцатидевятилетнего гения.
Вексфорд сидел за столом рядом с Верденом, когда все собрались.
— Итак, я не снимаю вас с обычной работы, — начал Вексфорд. — Пока не снимаю. Займитесь регистром избирателей и выпишите из него всех Джефри Смитов, какие найдутся. Особенно меня интересует Стоуэртон. Я хочу, чтобы в течение дня вы на каждого из них посмотрели, хочу знать, кто из них невысокого роста и темноволосый, а еще — нет ли у него черного автомобиля. Это все. Просьба не пугать жен и не настаивать на осмотре гаражей. Так, обычная проверка. Смотрите в оба. Взгляните на эту бумагу, сержант Мартин; если найдете похожую в магазине канцелярских принадлежностей, я надеюсь получить от вас образец для сравнения…
После того как они ушли, Берден с горечью произнес:
— Смит! Тоже мне, псевдоним!
— Некоторые люди и впрямь имеют такую фамилию, Майк, — сказал Вексфорд. Он сложил приложение, оставив сверху страницу с фотографией Марголиса, и засунул журнал в ящик своего стола.
— Если бы только найти спички, — бормотал Руперт Марголис, — я сварил бы вам кофе.
Он беспомощно шарил по кухонному столу среди грязной фаянсовой посуды, пустых молочных бутылок, смятых коробок из-под замороженных продуктов.
— Во вторник вечером спички были. Я пришел около одиннадцати, ни одна лампочка не горела. У нас это случается. Здесь лежала громадная груда газет, я собрал их и вытащил во двор через черный ход. Наши мусоросборники всегда переполнены. Спички я нашел под газетами — коробок пятнадцать. — Он тяжело вздохнул. — Бог знает, куда они подевались, Я почти не готовлю дома.
— Возьмите, — сказал Берден и протянул ему коробок спичек из тех, что подавались со спиртными напитками в «Оливковой Ветви и Голубке». Марголис выплеснул из гильзы кофеварки густую черную жижу, и она забила сливное отверстие раковины. Черные крупинки налипли на стенки раковины и баклажан, всплывший в грязной воде.
— Теперь позвольте мне кое-что у вас уточнить. — Бердену понадобилось полчаса, чтобы выудить из Марголиса важные сведения, но даже сейчас он не был уверен, что сможет правильно их рассортировать. — Во вторник вечером ваша сестра по имени Анита, или Энн, отправилась на вечеринку,
— Так, — поспешил согласиться Марголис.
В кухне отсутствовал потолок — только крыша из рифленого металла, опиравшаяся на древние балки. Хозяин сидел на краю стола и внимательно разглядывал паутину, свисавшую с балок; голова его легонько поворачивалась то вправо, то влево — Марголис наблюдал, как в потоке теплого воздуха, поднимающегося от плиты, раскачиваются длинные серые нити.
— Вы оставили для сестры дверь черного хода незапертой, — твердо продолжал Берден, — и легли спать, но вскоре вас разбудил телефонный звонок: мистер Коуторн спрашивал, где ваша сестра.
— Да-да. Я был крайне раздосадован. Коуторн — ужасный старый зануда, и я не разговариваю с ним, пока меня к этому не вынуждают.
— Обеспокоил ли вас этот звонок?
— Нет. С какой стати? Я решил, что Энн передумала и отправилась куда-нибудь в другое место. — Художник слез со своего насеста и плеснул немного холодной воды в две грязные чайные чашки.
— Около часа ночи, — продолжал Берден, — вас разбудили снова — по потолку вашей спальни двигались блики света. Вы предположили, что это свет фар автомобиля вашей сестры, ведь на Памп-Лейн никто, кроме вас, больше не живет. Однако вы не встали…
— Я тут же заснул опять. Я очень устал тогда.
— Да, вы, кажется, сказали, что ездили в Лондон.
Кофе оказался на удивление хорош. Берден постарался не смотреть на разводы по ободку чашки и с удовольствием пил. Кто-то имел здесь привычку окунать мокрые ложки в сахарный песок, а потом они, по-видимому, соприкасались с ножом, измазанным джемом.
— Я ушел в три, — сказал Марголис с рассеянным видом — казалось, он хочет спать. — Энн сидела дома. Она предупредила, что ее не будет, когда я вернусь, и сказала, чтобы я не забыл ключ.
— А вы, мистер Марголис, его забыли?
— Конечно, нет, — неожиданно возмутился художник. — Я же не сумасшедший. — Одним глотком он выпил кофе, и какое-то подобие жизни появилось на его бледном лице. — Я оставил свою машину на стоянке в Кингсмаркхеме и пошел повидаться с тем человеком, ну насчет выставки.
— Выставки? — переспросил Берден.
— Ну да, — нетерпеливо ответил Марголис, — выставки моих работ. По правде говоря, у вас здесь прямо колония филистеров. Вчера я выяснил, что никто как будто не знает моего имени. — Он бросил на Вердена подозрительный взгляд, словно сомневался и в его кругозоре. — Итак, я пошел повидаться с этим человеком. Он директор галереи Мориссо в Найтсбридже, и, когда мы закончили разговор, он довольно неожиданно пригласил меня отобедать. Но я совершенно вымотался, раскатывая по округе. Он ужасный зануда, просто сидеть с ним и слушать его болтовню — уже тяжкий труд. Вот почему, увидев свет, я не встал с постели.