Волк по ошибке, или Желание наоборот
Шрифт:
– Что? – хмуро спросила я, не разделяя его веселья.
– А то, что волк тебе все-таки явился на самом деле, только вместо похудения ты получила от него волчью метку. Я же собственными руками… гм… зубами обрек себя на женитьбу, от которой просил себя уберечь!
– Чего?! Женитьба?! Но метку же ты поставил на мне по пьяни и то, только из-за того, что боги назначили тебе выполнить мое желание! Только что-то у них не так пошло, наперекосяк как-то.
– Верно. Только вот метка она и есть метка: поставил – значит, это
Тут глаза его хитро блеснули, и он заорал:
– А ведь это выход! Боги-то шутят, но желания исполняют! Хоть и шиворот-навыворот!
– Слушай, я домой хочу. Раз уж притащил сюда, доставь и обратно. Рада, что ты нашел выход и все такое, только вот от метки своей, будь так любезен, избавь меня и домой отвези.
Оборотень посмотрел на меня со странным выражением.
– Вот смотрю я на тебя и думаю: столько беседуем уже, проснулись вон вместе, а имени твоего я до сих пор не знаю.
– Ингира, – кисло представилась я. – Так что там насчет того, чтобы убрать свою метку и отвезти меня домой?
– А я Верг. Будем знакомы, Ингира! – и он с энтузиазмом потряс мою руку, которую я, между прочим, ему и не давала.
– Ага, будем. Уже. Когда метку уберешь?
– После Волчьей Ночи.
– Что?! После какой еще Волчьей Ночи?! Сейчас убирай! И домой вези!
– Прости, Ингира, сейчас не могу, – повинился он, пряча свои бесстыжие глаза, в которых и капли раскаяния не было!
– Почему не можешь? И когда будет эта ваша Волчья Ночь? Что это вообще такое и как она связана с моей меткой?
– Вот что, Ингира, давай-ка мы с тобой позавтракаем для начала. А то на голодный желудок, да такие разговоры вести… – Верг поморщился и страдальчески закатил глаза.
– Ты мне зубы не заговаривай! Мне твои разговоры ни к чему! Метку сними и домой отправь, больше мне от тебя ничего не нужно.
– Так это тебе не нужно, – хитро прищурился оборотень. – А мне вот кое-что не помешало бы. Так что идем завтракать. Там и поговорим.
Ладно. Как мне говорили более опытные и сведущие в этих делах женщины «сытый мужчина – довольный мужчина». И если эти слова справедливы в отношении обычных мужиков, то уж в отношении оборотней, у которых, должно быть, аппетит просто волчий, справедливы вдвойне! А может, и втройне. Потом с ним и договориться проще будет. Наверное. Да и мне самой поесть не помешает, а то пока до дому доберусь… А дома меня все равно раньше вечера никто не хватится – после праздничной ночи еще и в себя прийти надо, головы у всех деревенских как чугунки будут. Так что спешить-то мне особо некуда, можно и подзадержаться у этого Верга – вроде, ничего скверного он творить не собирается.
– Ладно, завтракать, так завтракать, – покладисто согласилась я.
Верг легко поднялся, накинул рубаху (правда, застегиванием пуговиц не стал себя утруждать) и окинул скептическим взглядом мое изрядно попорченное ночными приключениями платье (одно из моих любимых, между прочим!)
– Хм, подожди-ка, – Верг подошел к массивному шкафу и исчез в его недрах. – Вот! – победно воздел он руку со своей добычей – ярко-красным платьем, украшенным весьма легкомысленными оборочками. – Может, переоденешься? А твое платье… оно… ну… очень милое…
– Да без тебя знаю, что рваное и грязное! – рявкнула я, обозленная его вежливым бормотанием. – А платье-то у тебя откуда, ты же мало того, что не женат, так еще и усердно увиливаешь от этого дела?
– Увиливаю я от женитьбы, а «это дело» люблю, – хохотнул Верг. – Вот от какой-то подружки и осталось платье на память.
Я, осознав, какое такое «дело» любит раскобелистый волчара, почувствовала, как жаркий румянец заливает мои щеки. Что ж я так краснею-то легко?!
– Нет уж, спасибо! Лучше в своем рванье похожу, чем буду донашивать одежду твоих подружек.
– Как пожелаешь, – Верг пожал плечами и окинул меня насмешливым взглядом. – По мне – так даже лучше: твое… э-э… рванье открывает немало интересного.
Я, всесторонне изучив масштаб повреждений, лишь презрительно хмыкнула – ничего прямо такого уж интересного платье не открывало. Ну, на боку дыра, подол немного разорван, рукав малость оторван, вот, собственно, и все.
– Куда идти-то? – вернула я его к вопросу о хлебе насущном. А то ведь эдак и до обеда можно проболтать! И все на голодный желудок.
И Верг повел меня на кухню. Там, усадив на удобный кожаный диванчик, велел внимательно следить за тем, как рождается кулинарный шедевр.
Мне стало не на шутку любопытно: Рон готовить не умел, не любил и вообще считал это занятие недостойным мужчины. Эти взгляды разделяла большая часть мужского населения Амаринусов. А оборотень вот сам готовить вызвался, да еще и скромно обозвал свою будущую стряпню «шедевром»!
Верг быстро отобрал необходимые продукты и начал колдовать у плиты. Руки его ловко мелькали, то помешивая что-то в кастрюльке, то переворачивая что-то в сковороде. По кухне расползались аппетитные ароматы.
В результате мы, сидя друг напротив друга за просторным квадратным столом у большого круглого окна, за обе щеки уплетали обжаренный с ветчиной рис, завернутый в нежнейший омлет. И я от всей души согласилась с ним, что это действительно шедевр! Вроде такое простое блюдо, но какое вкусное! Покончив с завтраком и вдоволь напившись (похмелья ведь никто не отменял) ягодного взвара, я почувствовала себя доброй и умиротворенной и внутренне встряхнула себя за шкирку – эдак не мне с Вергом, а Вергу со мной легко договориться будет: сытая и довольная, соглашусь на все, что предложит.