Волк в собачьей стае
Шрифт:
"Ну что, — подумал Славка, — в который уже раз за сегодня придется полагаться на русский "авось"? Хотя какой он тут русский?"
Сняв с плеча ножны с мечом, он решительно шагнул в темноту. Потоптавшись несколько секунд у двери, его спутники двинулись следом.
— Дверь сломают, — бормотал Щепа, — догонят! Точно ведь догонят! Клятые твари в темноте, как днем видят…
— Да не каркай ты! — разозлился, наконец, Слава его нытью. Может еще не найдут дверь!
— Как же не найдут, — продолжал ныть дружинник, — держи карман!..
Слава
Они осторожно пробирались в темноте. Первым Слава, на манер слепого тычущий перед собой ножнами в вытянутой руке. Следом, цепляющийся за его рубашку и поминутно наступающий на пятки, Теха. И замыкал это шествие, шумно сопящий и клянущий весь белый свет, а заодно и тьму, дружинник. Он, часто и с сожалением, оборачивался назад, силясь различить в кромешной темноте, давно уже незаметное пятнышко дверного проема. И хотя там за дверью была верная смерть, тьма впереди страшила не меньше.
Щепа не мог видеть, как, спустя несколько минут после их ухода, ожил амулет на двери. Переплетенные проволочки зашевелились, словно клубок змей. Вокруг сухо затрещал воздух. На несколько мгновений возник призрачный, ничего не освещающий свет, и все стихло.
Когда посланная на разведку гончая, промчавшись сквозь ущелье, достигла порога трех ступеней, ее встретила лишь глухая стена и четверо мертвых сородичей. С вожделением, покосившись на них, гончая одним махом взлетела по ступеням и закрутилась на пяточке, принюхиваясь к людским следам, которые, странным образом, больше никуда не вели. Посчитав свой долг выполненным, гончая спустила вниз и, довольна урча, принялась за ближайшую вареную родственницу.
Что-то засвистело, застрекотало и пронеслось перед самым лицом, обдав его смрадным ветерком. Слава шарахнулся назад, сбил Теху и сам не удержался на ногах. Сверху тут же добавился, споткнувшийся об них дружинник. Некоторое время они не могли распутаться и только шевелились эдакой кучей-малой. Снизу придушенно пищал, придавленный мальчишка. Сверху поминал ыхыргов, кулькасов и прочую местную нечисть, Щепа. А посредине, по-русски матерился Слава. Наконец, этот человеческий хот-дог распался — путникам удалось расползтись в разные стороны.
— Ну, ты даешь, Валад! — Теха, кряхтел, словно маленький старичок, потирая ушибленные ребра. Чуть не задавил!.. и этот, еще боров навалился!
Щепа не отвечая, сосредоточенно сопел.
— Ксаломасс! — наконец, сказал он откуда-то из темноты. Эйюхи, лопни все это небо!
— Чего? — не понял Слава. Какие эюхи?
— Эйюхи! — поправил его дружинник, — нечисть летучая.
— Они опасны?
— Да кто ж их знает… все от места зависит. Если место проклятое — там все опасно. Я назад иду,
— Куда назад? — удивился Слава. Ты что, об камушек приложился когда падал? Там же эти… хэку.
— Может и нет их… упрямо бурчал Щепа, — может, ушли уже… а здесь точно сгинем… без света, без еды, без питья… ксаламасс… голос его стал удаляться. Судя по шуршанию, дружинник, не вставая с карачек, начал движение в обратную сторону.
— Стой мудило! — крикнул ему Слава. Но дружинник не отозвался, он не знал такого слова.
— Эй ты, ыхыргом укушенный!.. начал было Теха, но его звонкий голос, отразившись от стен и потолка пещеры, дал такое эхо, что мальчишка испугано замолчал, зажав сам себе рот рукой.
Некоторое время они прислушивались, как эйюхи, свиристя и хлопая крыльями, летают где-то высоко над головой. "Видать вверху много пустого пространства, — подумал Слава, — раз они там так распорхались. Возможно, это что-то вроде земных летучих мышей".
— Слушай Теха… а эти эйюхи… они ж должны куда-то вылетать на охоту… не могут же они все время в пещере сидеть. Значит, где-то есть другой выход, как думаешь?
— Не знаю, — пробормотал мальчик, — Валад, может, тоже к двери пойдем?
— Эх, Теха… начал Слава, — мы когда упали и валялись… помедлил немного и подвел итог мрачным раздумьям. В общем, я теперь не знаю в какой стороне дверь. А ты? — не получив ответа, он и сам замолчал, прислушиваясь к ощущениям.
Ощущения были самые пакостные — темнота и тишина, нарушаемая только их собственным дыханием и отдаленными звуками, издаваемыми перелетающими с места на место невидимыми мерзкими тварями. Судя по всему, эйюхов было немало. А если они сейчас накинутся всей стаей? Неприятная это была мысль, очень неприятная. Вдруг Слава почувствовал легкое движение воздуха. Показалось? Нет, по ногам тянуло слабым, еле заметным сквознячком.
— Теха, ты чувствуешь? Тянет по полу… Значит, выход точно где-то есть!
— А вдруг это Проклятые дверь сломали? — испугался мальчик.
— Тем более, возвращаться не стоит, надо идти навстречу сквозняку. Если даже хэку открыли дверь, они увидят, что пещера большая и не пойдут туда, — говоря эти слова, Слава сам в них не верил, но твердо знал, что надо сказать, что-нибудь ободряющее. Кроме того, он понимал, что если ничего не предпринимать, а сидеть и предаваться панике — точно пропадешь ни за хрен собачий.
— Эгей! — раздалось вдруг в отдалении. Эй, вы где? — и они увидели впереди едва заметное пятно света.
— Я пока полз, — увлеченно рассказывал Щепа, — дай, думаю, огницу еще раз испробую. Щелкнул — искры так и посыпались, что твоя молния. Я от портянки-то лоскут оторвал, зажег его и бегом к выходу… светильник-то мы дурьи головы там оставили!
— А как ты узнал в какую сторону надо бежать? — поинтересовался Слава, — не видно ж ни бельмеса.