Волк
Шрифт:
Поравнявшись с допросной, мы оточенным до синхронности движением ворвались внутрь. Никого. Помещение оказалось пустым и только на металлическом столе осталось несколько капель запекшейся крови.
Твою мать.
– Опоздали, - выдохнул Коул, опуская оружие.
– Как думаешь, они успели покинуть участок?
– Надо проверить парковку, если машина на месте, значит – нет, - напарник спорить не стал, и уже через десять минут – из них пять ушли на споры со слишком ретивыми охранниками – мы стояли посреди плохо освещенной парковки, держа в руках по карманному фонарю.
– Видишь кого-нибудь?
– Нет… - Ларс не успел закончить, как вдруг за спиной раздался еле слышный стон, заставивший нас резко обернуться, - Марти?
– Капитан, - свет моего фонаря осветил лицо приблизившегося Харсона. Выглядел парень не самым лучшим образом и едва переводил дыхание.
– Ваш задержанный попросил меня проводить его в туалет, а когда я это сделал, оглушил, забрал ключи от наручников и сбежал. Я думал успею поймать, пока вы вернетесь, но его и след простыл.
Тяжело вздохнув, я дал знак Коулу не двигаться с места, а сам сделал шаг вперед,
– Парень, вытри кровь с подбородка. Испачкался, похоже, - я остановился напротив, не сводя с него пристального взгляда. – Где тело?
– Какое? – он удивленно округлил глаза, напомнив мне того самого новичка, которого я лично обучал нашей нелегкой работе. На секунду сердце сжалось от жалости. И от гнева на самого себя. Не доглядел. Не заметил.
– Давай без этих сцен из мыльных опер, Марти, - вмешался Коул. – Или нам лучше звать тебя Крис?
Вот он, этот момент, когда в глубине устремленных на нас глаз загорелись яростные всполохи. Которые, впрочем, очень быстро исчезли, оставив после себя пустоту и… усталость.
– Как вы узнали?
– Надо отдать тебе должное, ты очень постарался, чтобы этого не произошло. Но сам знаешь, все тайное, когда-то становится явным, - Харсон попытался медленно отступить, но я отрицательно качнул головой.
– Лучше не дергайся. Сдашься по-хорошему, никто тебя не тронет. Ты же слышал профессора, жажду можно научиться контролировать.
Его губы скривила презрительная усмешка. Из взгляда исчезла былая наивность. А черты молодого лица стали заметно жестче.
– Поздно, капитан. Вспомните, о чем еще вас предупредил этот профессор – чем больше крови, тем быстрее маньяк сходит с ума. В моем случае это уже произошло. Я даже с вашим хреновым орком не сдержался, зная, что меня могут поймать. Предложил ему сбежать, вывел на задний двор. Так бы, конечно, не одолел, но он после ваших клыков еле на ногах держался. Даже сопротивляться не мог.
– Как это произошло? Я о твоем ранении. Ты никому не рассказывал…
– Почему же? Арн был в курсе. Я вообще многим с ним делился. Правда… не самым главным. Это случилось полгода назад. Еще до моего зачисления в департамент. Решил погеройствовать. Бросился спасать бездомную в парке. Один из нападавших был под Пылью и всадил в меня нож. Врачи думали не выкарабкаюсь, а оно вон как…
– Почему сразу не обратился за помощью?
– Я бы, наверное, так и сделал, – пожал он плечами. – Но вот в чем загвоздка. Жажда приходит внезапно. Застилает разум, превращая тебя в настоящее чудовище. В тот день, когда это случилось со мной, я убил свою мать. Выпил до дна.
– Нихрена себе! – не сдержался Коул.
– Ага, в точности мои слова, когда пришел в себя и осознал случившееся. Испугался до смерти. Вывез тело в лес. Закопал, а соседям сказал, что она вернулась в Касл-Грин. Вот тогда я понял, что никогда уже не буду таким как раньше. Сначала не понимал, что со мной, а потом нашел ее дневники. Перечитал от корки до корки, со всеми подробностями ее неземной любви к хренову вампиру, и все встало на свои места. Мой волк исчез, а пустоту заполнил монстр, чей голод невозможно утолить. Ты пытаешься сопротивляться, а он с каждым днем все сильнее и сильнее. И чем больше ты пьешь, тем больше ему хочется. Как же я, мать его, устал. Хорошо отец не дожил. Вот перед кем мне было бы по-настоящему стыдно.
Его подозрительная откровенность могла означать только одно – парень что-то задумал и ему нечего терять. Жди сюрприза.
– Есть же черные рынки с добровольными донорами?
– А толку? Я же не могу себя контролировать. Одна смерть и попался бы сразу.
– Я вот не пойму, а зачем ты сменил имя? Это же было до «жажды», – снова подал голос Ларс.
– Харсон - девичья фамилия моей матери, а Марти – имя отца. Мы вернулись в Вулф-Рок не просто так. Дед по материнской линии оставил мне в наследство дом за городом, но старый маразматик потребовал, чтобы я взял его фамилию и продолжил род Харсонов. Мать велела согласиться, да и мне тогда было без разницы, а так как имя Крис я не особо любил, сменил и его тоже. В память об отце.
А ларчик-то просто открывался.
Я смотрел на него и испытывал искреннюю жалость. Молодой еще парень, которому бы жить да жить. Кого винить? Гребаную генетику или его трусость? Родителей или судьбу?
– Марти, отдай мне свой пистолет. И без глупостей, прошу. Я не хочу причинить тебе боль, - я протянул руку и стал ждать.
Он кивнул и медленно потянулся к кобуре.
– Знаете, капитан Сверр, я не для того с вами делился, чтобы сгнить в клетке. Это моя история, и я хочу, чтобы она стала поучительной для многих. Знали бы вы, сколько раз я хотел все закончить, но как последний трус откладывал на завтра. Похоже время пришло, - вместо того, чтобы протянуть мне оружие, он застыл с ним в руках. – Скажите Арну, что мне очень жаль. Я ценил нашу дружбу.
Не раздумывая ни секунды – на это просто не было времени - я бросился вперед. Марти, резко зарычав, ощерил клыки, вытянул руку и пальнул в мою сторону, но промазал. Я успел его достать. Повалил на землю, из-за чего парень приложился головой об асфальт и потерял сознание.
– Ларс, вызывай подкрепление, - ответом мне стала тишина. Такая звенящая, что резко заложило уши. – Коул?
Нужно было обернуться, а меня словно приморозило к месту. И волнами льда по телу разлился страх.
Глава 32. Шивон
«Реальность порой, какудар ногой в глаз»
Шивон Ларс
– Я же сказала, я его будущая жена. Вот кольцо, - сжав ладонь в кулак, Лейла ткнула им в лицо дежурившей у входа в палату медсестры. – Вы не можете нас не пустить.
Подруга, в отличие от меня, расклеившейся и без конца ревущей, держала себя в руках. Да, тряслась от гнева, метала молнии глазами, спорила с больничным персоналом. Но все это только затем, чтобы хоть чем-то занять свою голову и не думать о той боли, через которую проходит ее любимый мужчина.