Волк
Шрифт:
– Вы кто? Где девушка?
– Девушка это я, надеюсь, голос Вы мой узнали?
Он улыбнулся и крепче прижал сына к себе.
– Невероятно, – выдавил он из себя.
– Техника маскировки и грима, этим учат в разведшколе, – сказала я ему.
– Так ты шпион?! – воскликнул радостно мальчик. Я так и знал, я догадывался.
– Да, она шпион,– поддержал его отец.
– Поехали, – скомандовала я, – теряем время.
Мы покинули дом. В машине я сняла с себя весь маскарад. Заревел мотор. Я протянула мужчине наушники.
– Наденьте на ребенка, ему незачем все знать.
С каждым километром, я узнавала все больше и глаза, я думаю, блестели у меня все ярче. Места нахождения патрулей мне были известны и при приближении к ним мужчина с мальчиком перелезали из салона в кузов. Всех кого он знал, должна была знать я. И ему пришлось мне описать каждого и тех, кто с ним рядом. А также все, что он о них знает, включая различные сплетни.
– Вы уверены, что Вы все запомните и не запутаетесь? – спросил он меня.
– Конечно, это же моя работа, – сказала я в ответ.
На что он продолжил, – Я понял, Вы на своем месте.
Мне было нелегко крутить баранку целые сутки, не потому что я не доверяла мужику, просто надо было все держать в своих руках, так надежнее. Когда я добралась до подушки, я находилась без сна уже почти двое суток. Сон свалил. После восьми часового сна, я отправилась в обратную дорогу. Свою работу, я начала с охоты на пешек. Надо было их разговорить, и вытащить жену Боголюбова, иначе Н.С. не поверит, что я одна без чьей либо помощи все нарыла.
Помощник и заместитель мэра, директор строительной компании принадлежащей мэру, которую он открыл на подставное лицо. Они так и мелькают у меня перед глазами. Установить прослушку, легко, а вот направить на нужный разговор, сложнее. Слушать и записывать пустую болтовню, и тратить на нее время, которого у меня не было, это непрофессионально.
Разговор о его жене, зашел сам собой, как и разговор о нем. Так как это на повестке каждого их дня стояло первым пунктом. Но этого было мало, удерживал же ее не мэр. И за это его не посадишь, выкрутится. Мое чутье мне подсказывало, что первым расколется директор строительной компании. Я позвонила ему на мобильный.
– Как там поживает жена Боголюбова? Я не стала называть ее по имени и отчеству, ожидая услышать в ответ, – А, кто такая Мария Петровна?! И сколько таких в мире. А тут конкретно, жена Боголюбова.
Наступила пауза, он либо задумался, либо растерялся.
Я продолжала, – Ты удерживаешь человека, который якобы взорвал себя возле магазина, помимо его воли, а это уже УК РФ. И у следаков к тебе будет вопрос, – Кого же ты сука взорвал? Так это ты террорист, а не Боголюбов. Решил, сволочь, все свалить на невиновного. И мэр с губернатором тебе не помогут. У меня все доказательства на руках и с ними я дойду до президента. Хотя есть еще Интернет и СМИ, и весь мир будет в курсе. Я отключилась. Номер мой не определился, перезвонить он мне не мог. Мужик занервничал. Пошла цепная реакция.
Я понимала, что они могут убить женщину, как ненужного свидетеля. Информация пошла к Н.С. По мере того как я получала новые сведения, он тоже знал об этом.
Мэр пустил себе пулю в лоб. Губернатора повязали. Жену Боголюбова вытащили мужики в масках. Ура, салют, фейерверк и прочее. Я самая умная.
Начались допросы, мне надо было что-то делать с мужиком. Я предложила Н.С. обратиться через СМИ – телевидение, газеты к нему, чтобы он связался с правоохранительными органами, обвинение с него снято. Мое предложение было принято. Потом Боголюбов рассказывал, как прятался в чужом дачном домике все это время. Ребенка он заметил на дорожке, а вот кто его туда привел, сам ребенок рассказать не мог. Постоянно твердил одно и тоже, словно выучил стишок, – Ничего не помню, был потрясен смертью матери. Но понятное дело, что ему никто не верил, и на него снова сыпались вопросы. И тогда он впадал в истерику. Ведь агент Волкова, т.е. я, видя как маленькому Боголюбову, понравилась игра в шпионы, сказала, – Если хоть кто-нибудь узнает правду обо мне, ты мне не друг. И не быть тебе разведчиком никогда. Я понимала, что надеяться на ребенка слишком рискованно. На этот случай у меня был еще один вариант.
Николай Сергеевич был счастлив. И без того прочное его положение, власть, стало еще сильнее. В момент, когда Станислав Анатольевич был готов от зависти и злости повеситься, Н.С. торжествовал. Я вошла в кабинет. Приветствуя меня широкой улыбкой, – Ты молодец, – сказал он. Я всегда говорил, что ты мой самый лучший агент. Я горжусь тобой. Мое сердце поет от счастья. Когда-то, – он показал на свое любимое кожаное кресло, – ты займешь мое место, я в этом даже не сомневаюсь.
– Ты преувеличиваешь мои заслуги, – сказала я.
– Не скромничай, – ответил он. Сделав паузу, продолжил, – Единственное, что мне не дает покоя, я сомневаюсь в том, что ты не знала, где прячется обвиняемый. Почему ты это скрыла?
– Потому, что он бы мне помешал поймать настоящих преступников. Все бы обрушались на него, – спокойно ответила я. И поэтому я спрятала его у себя на квартире в Москве и, разумеется, его ребенка тоже. Без ребенка, сведения необходимые мне о мэре и губернаторе, от него, я бы не получила.
Выражение его лица менялось с каждым сказанным мной словом. По окончании моего предложения, оно стало каменным.
– Пошла вон! – зарычал мой начальник.
Я повернулась, вышла и с размаху хлопнула дверью».
– Заброшенная база это последнее мое с ним дело. Буду ли я скучать по Н.С.?! Она открыла глаза, парни дремали. А по ним? Не сяду я в твое кресло, – сказала про себя Волкова. Да и к чему мне это. У меня теперь есть другой начальник, – маленький и капризный.
День первый.
С тех пор как базу покинули люди, там царили не только мрак, ветер и сырость, но также разруха, несмотря на то, что в Советское время строили на века. А сейчас помимо всего перечисленного база была еще занесена снегом. Рядом лес.
– Можно конечно посадить вертолет в деревне, которая находится рядом с базой, – сказал пилот, но это добавит трудностей бойцам. Им надо будет не только дойти до базы, но и еще тащить на себе груз, состоящий из оружия, боеприпасов, продуктов питания, баллонов, палаток и других вещей.
Еще в Москве экипажу и бойцам на этот счет были даны четкие указания. Если пилот решит, что сажать вертолет рискованно, высадка бойцов будет происходить с воздуха по веревочной лестнице. Так и вышло.
Вертолет покружил, освещая фонарями белоснежные сугробы. Первым сбросили груз.