Волка - убить
Шрифт:
— С Дрейтоном?
— Он нравится женщинам, вы не находите? Его мрачная физиономия просто неотразима, — Уэксфорд сердито сверкнул глазами. — Или, может, вы видите в этой роли себя? Ой, извините, я забыл. Ваша супруга не одобрила бы такого шага. А мы с Мартином будем выглядеть нелепо, если распустим хвосты перед распутной нимфой…
— Пойду, пожалуй, проинструктирую Дрейтона.
— Нет нужды. Или я очень ошибаюсь, или мы можем смело довериться матушке-природе.
12
Зажигалка лежала на столе в лучах солнца, и Уэксфорд, взяв её в руки, ощутил, как она нагрелась. Гроздья и листья виноградного узора тускло блестели.
— Гризуолд меня достает, — сказал он.
При упоминании имени старшего констебля Бэрден занервничал.
— По его мнению, не надо превращать это дело в расследование убийства. Мало убедительных улик, и так далее… Разрешил покопаться ещё пару дней, и хватит.
— Весь участок поднят на ноги только затем, чтобы запереть Обезьяну Мэтьюза ещё на несколько месяцев, — желчно сказал Бэрден.
— Пятно на ковре — плод воображения Руби. Анита Марголис уехала отдыхать, шатающаяся парочка на дорожке — просто пьяницы, а Кэркпатрик боится своей благоверной, — Уэксфорд помолчал, задумчиво подбрасывая зажигалку. — Так считает начальство. Я лишь цитирую власть предержащих.
— Мартин наблюдает за домом Кэркпатрика, — сказал Бэрден. — Парень не поехал на работу. Дрейтон, надо полагать, увивается вокруг девицы. Может, отозвать их, сэр?
— Не надо. Все равно им больше нечего делать. Тут мертвый штиль. Я хотел бы получить ответы ещё на несколько вопросов, но Гризуолда они не волнуют. Да и не вижу я способов найти эти ответы за двое суток.
Бэрден молча потянулся за зажигалкой и, поджав тонкие губы, принялся рассматривать её. Потом сказал:
— Интересно, одни и те же вопросы не дают нам покоя или нет? Кто подарил зажигалку? Где она куплена? Кто был тот пьянчуга, который читал Хайяма возле дома Которнов?
Уэксфорд выдвинул ящик стола и достал приложение к «Телеграф».
— Помните это место? — спросил он. — О расторжении её помолвки с Ричардом Фэрфэксом? Готов спорить, это был он. По словам миссис Которн, он ушел в одиннадцать, а сам Которн говорит, что у него был стакан.
— Очень поэтично, — буркнул Бэрден.
— А теперь вспомните, что я говорил о Геринге, — Уэксфорд усмехнулся, увидев растерянность Бэрдена. — По словам Кэркпатрика, он цитировал Омара Хайяма. В былые времена я и сам увлекался стариком. Интересно, что он читал? «Рази, круши клинком волшебным»?
Бэрден воспринял это совершенно серьезно.
— Он не мог этого сделать. С восьми до одиннадцати он был у Которнов.
— Я знаю. Это шутка. В любом случае, Гризуолд не велел искать новых подозреваемых без достаточных оснований. Это приказ, и я намерен его выполнить.
— Полагаю, вы не станете возражать, если я проведу маленькое расследование в нескольких ювелирных магазинах? У нас будут веские основания, если кто-то вспомнит, что зажигалку купил Кэркпатрик или даже сам Марголис. — Бэрден сунул зажигалку в карман. На лице Уэксфорда появилось мечтательное и задумчивое выражение. Пока он не передумал, Бэрден поспешно добавил: — Сегодня закрывают рано. Пойду, пожалуй, а то не успею.
Оставшись в одиночестве, старший инспектор попытался вспомнить какое-то особенно важное двустишие Хайяма и, когда это ему удалось, даже засмеялся от радости.
Какой же светоч поведет Ее детей сквозь мрак ночной?
Ответ на этот вопрос непременно должен быть. И Уэксфорд нашел его. Но не испытал воодушевления. «Слепое понимание, сказали небеса», — продекламировал он вслух, обращаясь к стеклянной фигурке, и подумал: что-то в этом роде нам и нужно.
Кэркпатрик стоял во дворе «Оливы и голубя», опираясь о капот своей машины и наблюдая за входом в лавку Гровера. С самого утра сержант Мартин следил за домом Кэркпатрика и его цветистой машиной. Миссис Кэркпатрик с детьми ездила в магазин. И, когда Мартин, укрывшийся в укромном местечке на опушке Черитонского леса, уже начал терять надежду, из дома вышел сам Кэркпатрик и поехал в сторону Кингзмаркхема. Следовать за ним было очень легко: машина бросалась в глаза, такую не упустишь, даже если её заслонит автобус, или на светофоре некстати загорится красный сигнал.
Теплое утро, немного удушливый воздух, уже чувствуется приближение лета. Над Кингзмаркхемом висела легкая дымка, позолоченная солнцем. Кто-то вышел из цветочного магазина и поставил в витрину ящик с упругими алыми тюльпанами.
Кэркпатрик вытер стекла темных очков о лацкан спортивной куртки, прошелся по тротуару. Мартин прямо перед его носом пересек мостовую и смешался с покупателями. Вместо того, чтобы сразу направиться к Гроверу, Кэркпатрик постоял около цветочного магазина, рассматривая влажные бархатистые фиалки, гиацинты в горшках и дешевые благодаря своей многочисленности нарциссы. Он оглядел стену в переулке, на которую не падали солнечные лучи, но вдруг быстро повернулся и поспешил к углу Йорк-стрит. Мартину понадобилось секунд пятнадцать, чтобы принять решение. До лавки Гровера оставался один шаг. Сержент открыл дверь. Звякнул колокольчик.
— Да? — спросила Линда Гровер, выходя из подсобки.
Прищурив глаза, чтобы привыкнуть к полумраку, Мартин нерешительно сказал:
— Так, посмотреть зашел. Мне нужна поздравительная открытка.
Он слышал о Линде, но был уверен, что она его не знает. Девушка равнодушно пожала плечами и взяла журнал. Мартин побрел вглубь лавки. Всякий раз, когда звонил колокольчик, сержант отрывал взгляд от витрины с открытками. Вошел мужчина, купить сигары, потом — женщина с китайским мопсом, который обнюхал ящики на полу. Его хозяйка прошла мимо открыток и принялась читать названия захватанных книг из библиотечки Гроверов. Мартин возблагодарил бога за её приход. Один человек, топчущийся в полумраке, подозрителен, двое уже незаметны. Он надеялся, что она ещё долго будет выбирать книгу. Собака ткнулась мордой ему под брючину, и он почувствовал прикосновение её мокрого носа.
А спустя пять минут в лавку вошел Алан Кэркпатрик, держа под мышкой сверток, перевязанный красно-золотистой бечевкой.
Красный и золотой были цветами ювелирного магазина Джоя. На полу лежал алый ковер, на красных постаментах стояли золоченые бюсты из папье-маше, многорукие, как восточные божества. Их острые длинные пальцы были унизаны сияющими кольцами с поддельными бриллиантами. Возможно, шпат, кварц и другие «камни» были не более чем искусно ограненными стеклянными призмами, преломляющими солнечные лучи. На прилавке лежал рулон оберточной бумаги, ярко-красной, с золотыми листьями. Когда Бэрден вошел и протянул продавцу зажигалку, тот отложил ножницы.