Волки и Тени. Стая

Крутская Ксения

– Чужой, время... Нам пора, - озабоченно сказал он.

– Да, идем, - согласился Бьёрн и легко поднялся на ноги.
– Желаю тебе скорейшего восстановления, - сказал он Ольге, слегка поклонился и последовал за Василием по направлению к рабочему месту.

На следующий день Ольга проснулась поздно, о чем нисколько не пожалела, выглянув из домика: Долину накрыли тяжелые тучи, несмолкающий голос Реки был почти не слышен за громким монотонным шепотом проливного дождя. Сразу за порогом домика образовалась огромная лужа, в которой плавали Ольгины резиновые шлепанцы.

Оставив дверь открытой нараспашку и впустив в домик

зябкую свежесть и мелкую водяную пыль, Ольга заварила кофе и приготовилась провести день в одиночестве, созерцании и философских размышлениях. Выполнив несколько упражнений, таких, какие позволяло проделать тесное пространство домика, она убедилась, что сегодня еще не настал день для подвигов: все тело по-прежнему болело, хотя и меньше, чем вчера. А душа требовала продолжения. Ольга, усевшись перед дверью на пол и глядя на серо-голубые занавеси небесной воды, вспоминала стойки и движения, которые показывал ей Бьёрн и которые так отчетливо снились ей в эти две ночи. Скорее бы кончился дождь...

В домике стало прохладно, и Ольга поднялась, чтобы закрыть дверь. Бросив взгляд в сторону ворот, она замерла, положив руку на ручку двери и наполовину высунувшись на улицу, не обращая внимания на хлещущие по лицу струи дождя. На поляне перед воротами неистово кружилась, взлетала в воздух, перекатывалась, разбрызгивая вокруг светло-коричневые потоки воды, призрачная, размытая дождем фигура. Бьёрн, голый по пояс, босой, в закатанных до колен брюках, вел схватку с дождем. Тренировочный меч мелькал будто бы сразу в нескольких местах, молниеносно менял скорость и направление, рассекал водяные струи, сбивал их и заставлял их лететь на землю под немыслимыми углами. Ольга наблюдала за ним, затаив дыхание, сердце отчаянно билось, рвалось вперед, умоляя послушать свои инстинкты, вылететь под занавес дождя, присоединиться к учителю в этом смертоносном танце... Испугавшись охватившего ее волнения, она сделала шаг назад, вглубь домика... и увидела, как Бьёрн остановился, взяв рукоять меча двумя руками, поднял его в приветственном салюте, повернувшись к ней, хотя он вряд ли мог рассмотреть ее сквозь стену дождя... Ольга закрыла дверь и опустилась на топчан. Вода стекала с волос по лицу, почему-то соленая, как слезы.

Прошло утро, настал день и покатился к вечеру, а за порогом домика все так же шумел дождь, потоки воды падали с неба на землю Долины и светло-коричневыми змейками сбегали в Реку, пополняя ее и без того бурное и беспокойное течение. Ольга опасалась, что Река выйдет из берегов и отрежет Долину от мира. Изоляция как таковая волновала ее в наименьшей степени, однако без солярки, которую хозяева базы покупали в населенном пункте за Кара-Йолом, они рисковали остаться вовсе без электричества.

О том, что день клонится к вечеру, Ольга догадалась только по тому признаку, что ей захотелось есть. Свет за пределами домика совершенно не менялся. Вскипятив воду, она заварила травяной чай и принялась жевать пряник. Вдруг за дверью раздалось хлюпанье и плеск воды, и голос Бьёрна проговорил:

– Ольга. Можно тебя на минутку?

Ольга поднялась и открыла дверь. За порогом стоял Бьёрн в той же одежде, в которой утром фехтовал с дождем, то есть в совершенно мокрых, испачканных глиной и травой подвернутых до колен черных джинсах.

– Фру Маргарита очень извиняется. Она прислала меня предупредить, что сегодня вечером мы не будем подавать электричество, - виноватым голосом сказал Бьёрн.
– Нам очень неловко и неудобно, но... Генератор неисправен. Вернее, он работает, но в любой момент может полностью выйти

из строя. Я должен был поехать в деревню и купить кое-какие запасные части, но, - он слегка повернул голову и покосился на дождь, как на своего личного врага, - при такой погоде подняться из Долины невозможно. Еще раз приношу свои извинения, - он вздохнул, слегка поклонился и шагнул назад, в стену дождя.

– Подожди, - торопливо сказала Ольга, - если ты все равно не можешь сейчас чинить генератор, значит, ты не очень занят?.. Может, составишь мне компанию хоть ненадолго? Эта погода...
– она сделала неопределенный жест рукой.

– Эээ...
– с сомнением протянул Бьёрн, не двигаясь с места, - я благодарен тебе за приглашение, но ты же видишь, - он развел руками, - я очень мокрый и грязный. Я устрою у тебя беспорядок.

– Ничего страшного, - улыбнулась Ольга, - в такую погоду беспорядок неминуем. Закончится стихийное бедствие - будем устранять его последствия. Входи, - она отступила от двери.
– Выпьешь горячего чаю, расскажешь мне что-нибудь.

– Благодарю, - сказал Бьёрн, нерешительно вошел в домик и остановился на пороге. С него на пол лилась вода. Ольга, покачав головой, бросила ему полотенце.

– Закрой дверь, - сказала она, - если уж вытираться и греться, так пусть дождь останется снаружи.

Бьёрн нерешительно протянул руку к дверной ручке и замер.

– А это... прилично?
– спросил он.
– В комнате у одинокой дамы...

– Ты что, о моей репутации беспокоишься?
– изумилась Ольга.
– В чьих глазах, интересно? Фру Маргариты и Василия? На базе все равно никого больше нет. И ты же не собираешься... оскорблять меня действием?
– она прыснула, вспомнив красочное повествование о хулиганском прошлом Васи.

– Ни в коем случае, - Бьёрн с улыбкой развел руками.
– Леди может быть абсолютно спокойна за свою честь.

– Ну вот и хорошо, - Ольга сама прикрыла дверь, не запирая ее, однако, на крючок - раз уж джентльмен завел разговор о приличиях.
– Вытирайся и возьми вот это, - она подала ему свой вязаный плед. Бьёрн почтительно взял плед, развернул и внимательно осмотрел, уважительно кивнул, набросил плед на плечи и уселся на пол. Ольга налила в кружку чаю и протянула ему вместе с половиной тульского пряника.

Спасибо, - Бьёрн отхлебнул чаю и посмотрел на Ольгу поверх кружки.
– Да, погода, конечно, тоскливая. Не о таком отпуске ты мечтала, да?

– Да ни о чем я не мечтала, - пожала плечами Ольга.
– И вообще, я как бы не совсем в отпуске...

– В каком смысле?

– Я перед самым отъездом уволилась.

– Получается, ты поехала сюда, чтобы стереть впечатления от предыдущей работы, прежде чем перейти на новую?

– И даже это не совсем верно...
– Ольга наклонила голову и посмотрела в кружку. Она размышляла, сколько правды можно рассказать и стоит ли вообще начинать.
– Скорее, я сбежала. И не спрашивай, от чего. Это...
– она замялась.

– Личное?..

– И да, и нет. Личное, но не в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Понимаешь, я сбежала не от кого-то, а именно от чего-то, - Ольга произнесла эту фразу и тут же пожалела об этом, потому что Бьёрн вдруг отставил кружку и внимательно посмотрел на нее.
– Ну вот, теперь ты сочтешь, что у меня не все в порядке с головой, - вздохнула она, пряча глаза.

– Отнюдь, - тихо проговорил Бьёрн.
– Ты даже не представляешь, насколько серьезно мы с Васькой можем отнестись ко многому, что другие сочли бы бредом и безумными фантазиями.