Волки выбирают пряности
Шрифт:
Не желая сдаваться, я собралась вновь к ней вернуться, как вдруг за дверью раздался негромкий шорох, и в следующее мгновение она отворилась.
Среагировать успело только сердце, которое вмиг болезненно сжалось, а после замерло. Я так и осталась стоять, склонившись к замку со шпилькой и понимая, что мне конец.
В кабинет вошёл Эрик. Это было до того неожиданно, что я не сумела сдержать изумлённого вздоха. Не до конца веря себе, смотрела на то, как брат тихо прикрывает за собой дверь и на цыпочках пробирается ко мне.
— Ты что здесь делаешь? — эмоционально
— После уроков заставили с парт надписи отмывать, — так же шёпотом отозвался Эрик. — А когда собрался уходить, увидел тебя.
Вот проныра! Я ведь была уверена, что поблизости никого нет…
Теперь задача усложнялась. При взгляде на братца становилось понятно, что просто так он отсюда не уйдёт. И как, в таком случае, смотреть его дело? Как объяснить, зачем оно мне понадобилось?
— А ты сама-то что здесь забыла? — неожиданно спросил Эрик и, заметив висящий на секции замок, деловито осведомился. — Не получается?
Не дав мне ответить, он приблизился и, бесцеремонно ухватившись за шпильку, потребовал:
— Дай-ка сюда…
Я сильно сомневалась, что он сумет её правильно применить, но братец вновь удивил. Ловко вставив шпильку в замочную скважину, он сделал несколько оборотов, и — о чудо! — дверца открылась.
— Ну ты даёшь…, - по-прежнему удивлённо протянула я, глядя на крайне довольного собой мальчишку.
Кажется, навыки воришек-взломщиков у нас тоже семейные. М-да…я просто образец идеальной сестры. Сначала прививаю шулерские замашки, затем подаю «положительный» пример вторжением в чужой кабинет…
К этому времени успело немного стемнеть, и в помещении царил лёгкий полумрак. Видимо, мои коллеги знатно халтурили, потому как в рассеянном свете отчётливо виднелась витающая в воздухе пыль. Она же покрывала некоторые полочки, по которым я продолжала шарить с завидным упрямством. К моему глубокому разочарованию, в запертой секции хранились какие-то личные вещи директрисы, а нужных документов там не было и в помине.
— Нашёл! — внезапно чересчур громко выкрикнул Эрик.
Приложив указательный палец к губам, я предупреждающе шикнула и подошла к нему. Братец рылся на дальней полке самого небольшого шкафчика, и сейчас удерживал пару увесистых папок.
Решив, что деваться всё рано некуда, я стала искать дело под номером двести девять.
«Дело«…в свете теперешних событий это слово ассоциируется далеко не с информацией о воспитаннике. Вот! Уже даже мышление стало как у преступницы!
— Это что, моя карточка?! — вновь слишком громко воскликнул братец, когда нужная папка оказалась у меня в руках.
Я только отмахнулась и принялась лихорадочно переворачивать страницы. Их было всего три, и информация, как в случае со мной, являлась крайне скудной. Отыскав графу «о родителях», я впилась в неё жадным взглядом и в следующее мгновение осознала, что всё-таки здесь есть кое-что интересное.
— В ночь на двадцать третье февраля покинули Тамаринд, — прочитала, едва шевеля губами. — В последний раз прошли контроль в Сильдере.
Сильдер…кажется,
— Да что ты там всё вынюхиваешь? — на этот раз гораздо тише спросил Эрик, пытаясь заглянуть в папку. — Я тоже хочу почитать!
Только я открыла рот, намереваясь ответить, как в коридоре раздались приближающиеся шаги. Мы переглянулись и, не сговариваясь, стали судорожно складывать папки на место. Одна упала, и листы рассыпались по полу. Пытаясь их собрать, мы с братом двигались просто с поразительной скоростью.
Когда последний листок занял своё место, а дверная ручка опустилась вниз, я пихнула Эрика в спину:
— Под стол!
Едва шмыгнула следом за ним, как вошла директриса. Замерев, я неотрывно наблюдала за тем, как чёрные сапожки делают несколько шагов, после чего останавливаются прямо у стола. Возникло ощущение, что госпожа Ниаль обводит кабинет внимательным взглядом.
— Странно, я, кажется, запирала… — послышалось её негромкое бормотание.
В следующее мгновение сапожки снова двинулись с места, и их обладательница прошла вглубь комнаты. Раздался щелчок замка, а поле наступила тишина: из этого я сделала вывод, что директриса осматривает содержимое закрытой секции.
Молилась лишь о том, чтобы мы остались незамеченными. Даже представлять не хотелось, что будет в случае, если госпожа Ниаль нас обнаружит. И аванса у высших сил не попросишь — и так три добрых дела им задолжала…
В этот момент я отчётливо чувствовала две вещи: первое — напряжение находящегося рядом Эрика, и второе — присутствие директрисы. Казалось, воздух натянулся и дребезжал, дразня и без того расшалившиеся нервы. Сердце уже давно жило своей собственной жизнью, и мне невольно подумалось, что если бы не крепкое здоровье — давно свалилась бы с сердечным приступом.
Уходить госпожа Ниаль не торопилась. За вновь повторившимся щелчком замка последовал скрип половиц, а затем — кресла. Осознав, что она села за стол, я испытала настоящий ужас, перемешанный с невероятным облегчением. Какой бы странной не была комбинация таких эмоций, в душе взыграли именно они. Хорошо, что мы с братом залезли под другой стол. А что ещё лучше, директриса зажгла лишь настольную лампу, и в кабинете царил полумрак. Меня даже несколько удивило собственное везение. Было бы логично, если бы госпожа Ниаль внимательно осмотрела кабинет после того, как обнаружила, что он не заперт.
Раздался короткий стук в дверь, заставивший меня в который раз вздрогнуть.
— Войдите, — пригласила директриса.
Через несколько мгновений в помещение вошла госпожа Глорисс. Заведующую я узнала ещё до того, как она заговорила: по обуви и краешку подола платья.
— Вы так быстро вернулись? — в её голосе прозвучало удивление, одолевающее и меня.
— Поменялись планы, — коротко пояснила директриса и без перехода осведомилась. — Вы что-то хотели?
— Только что у ворот оставили коробку: подарок одному из воспитанников. Сторож сказал, что её принёс обычный посыльный, который тут же ушёл, не назвав отправителя.