Волки выбирают пряности

Матлак Ирина

Всё это снова натолкнуло меня на мысли о родителях. Если рассуждать объективно, то вполне может оказаться так, что они были…не совсем обычными людьми. В сущности, что я знаю о собственной семье? Всего ничего. Но вот то, что с ней связано множество странностей — неоспоримый факт. Нужно непременно найти способ узнать об этом больше. И начать можно с расшифровки символа, который представляет собой брошь. Ещё старая ичши непрозрачно намекала на то, что этот момент может являться ключевым.

Да…всё это, конечно, важно, вот только сперва необходимо решить

проблему с мэром. А каким образом это сделать — отдельный, очень сложный и, безусловно, насущный вопрос.

Букет 10. Секреты старых страниц

Вскоре после ухода лекаря меня пришли навестить мальчишки. Оба! Одновременно! Глядя на то, как Эрик с Тимом входят в палату, я едва ли поверила своим глазам. Они выглядели спокойными, дружелюбно настроенными, и хотя в манерах ангелочка всё ещё скользила робость, страха больше не было. Эрика он явно не опасался, а брат, судя по всему, не пытался его задеть.

Чудеса, да и только. Даже не надеялась, что поведение Эрика изменится настолько…

— Хорошо тебе, лежишь тут! — вместо приветствия проворчал брат, с размаху плюхнувшись на стул. — А нам сегодня две проверочных устроили! Нелюди и…

— Эрик, давай договоримся, что при мне ты выражаться не будешь, — мягко оборвала его пламенную речь. — И не только при мне. Помнишь, что сказал турьер Весборт? Если будешь стараться, обязательно много достигнешь в жизни. А чтобы это произошло, нужно вести себя соответственно.

Закатив глаза, Эрик демонстративно фыркнул. Тим в это время аккуратно присел на краешек кровати и с застенчивой улыбкой протянул мне ветку мимозы, которую до этого прятал за спиной.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, принимая цветы, напоминающие солнце.

— Это от нас двоих! — тут же встрял брат. — Мне, между прочим, здорово за них влетело! От садовника пришлось улепётывать…

Представив, как господин Микар гонится за шустрым мальчишкой, набедокурившем на его клумбе, я засмеялась. В следующее мгновение брат достал коробочку миниатюрных шашек — ту самую, что была в посылке — и предложил сыграть. Хорошо, не додумался принести сюда карты.

Так мы провели несколько часов. В палате кроме нас никого не было, а медсестра заглянула лишь один раз. Убедившись, что не происходит ничего запрещённого, тут же удалилась по своим делам.

Когда яркий дневной свет сменился рассеянным вечерним, я занервничала. То и дело ловила себя на том, что не слежу за ходом игры и отвечаю невпопад. А всё из-за осознания того, что наступил момент, когда необходимо серьёзно поговорить с Эриком. Я знала, что если не решусь сейчас, то буду откладывать этот разговор ещё не раз. Такое при сложившихся обстоятельствах было непозволительно.

Когда дети собрались уходить, я попросила брата задержаться. Дождавшись, пока Тим уйдёт, и его шаги стихнут, поднялась с кровати и выглянула в коридор.

— Ты чего? Тебе нельзя вставать! — с негодованием воскликнул Эрик.

— И это говоришь мне ты? — я не сдержала смешка. — Уж кто бы говорил о нарушении правил.

Тоже

мне, нашли больную. За день безделья накопилось столько энергии, что просто не представляю, как сумею заснуть. Однозначно придётся мучиться бессонницей и вести пересчёт ночных баранов.

Убедившись, что поблизости нет никого, кто бы мог нас услышать, я медленно подошла к окну. Устремив взгляд на золотое небо и ватные облака, тронутые розоватыми красками, напряжённо замерла. Сделала глубокий вдох и размеренный выдох, пытаясь успокоиться. Конечно, знала, что это будет волнительно, но реальность превзошла все ожидания.

Собравшись с мыслями, я надела воображаемую маску спокойствия и развернулась к Эрику. Брат сидел на кровати и лениво переставлял шашки, играя сам с собой. Сейчас он выглядел милым и где-то даже беззащитным. Если бы не была знакома с его характером, приняла бы этого ребёнка за того самого ангелочка…хотя — нет. Даже учитывая золотящиеся при свете волосы и задумчивые голубые глаза, он всё равно не похож на это мифическое создание. Зато, действительно, похож на папу…очень.

— Эрик, — присев рядом, я положила руки на колени и сцепила их в замок. — Ты знаешь что-нибудь о… своей семье?

Брат моментально напрягся и, не отрывая взгляда от шахматной доски, буркнул:

— Не знаю. Это же не я, а ты мою карточку читала.

— Хочешь узнать, что там написано? — осторожно спросила, недюжинным усилием сохраняя ровность голоса.

— Не хочу! — Эрик внезапно поднял на меня полыхающие гневом глаза. — Ничего не хочу знать о тех, кто меня предал!

Такой реакции я не ожидала.

— С чего ты взял, что родители тебя предали? — мне даже не потребовалось изображать удивление. — Могло ведь случиться всякое…

— Всякое, — состроив гримасу, передразнил брат. — Шанс один из ста! В остальных случаях детей бросают!

Моё удивление усилилось. Было несколько странно слышать такие слова от мальчика восьми лет. Конечно, дети в приюте всегда быстрее взрослеют и начинают задумываться о важных вещах, но…всё равно странно. Такая уверенность, перерастающая в неприкрытую злобу, где-то даже пугала.

— А если я скажу, что у тебя есть сестра? — не став больше ходить вокруг да около, задала главный вопрос. — И её так же, как и тебя, отправили в приют. Здесь на тот момент не нашлось для неё места, и девочку распределили в другой город.

А вот такого поворота не ожидал уже Эрик. Он воззрился на меня с неподдельным изумлением и даже приоткрыл рот.

— Ты…ты прочитала это в моём деле? — с запинкой уточнил он, словно боясь поверить.

В его голосе звучала и надежда, и страх, и недоверие, и ещё столько всего, что меня буквально захлестнуло эмоциями. Если мне было невероятно трудно семь лет назад, то каково же пришлось ему — с раннего детства не знающему, что такое любящая семья и настоящая забота?

— Да, прочитала, — я ответила полуправдой. — И мне известно, где твоя сестра находится сейчас. Если хочешь, можно даже устроить вашу встречу.