Волки
Шрифт:
Я молча вышел из кабинета Вдовина и направился к себе.
Я два дня сидел за столом, не поднимая головы, готовил доклад Вдовину.
— Наконец-то! — подумал я.
Посидев минуту-другую, я собрал листы справки и направился с ней в кабинет Вдовина.
— Вот справка. Почитайте, у нас еще есть время что-то подправить или исправить.
— Хорошо, оставьте ее на столе. Я на досуге почитаю ваш академический труд, — с ухмылкой на лице ответил он.
Я развернулся и направился к двери.
— Абрамов, чуть не забыл, — остановил он меня. — Вас
Я вышел от Вдовина и, не заходя к себе, напрямую отправился на второй этаж, где находился кабинет Феоктистова.
— Разрешите войти, Михаил Иванович. Мне Вдовин передал, что вы просили меня зайти к вам.
— Да, просил, — сказал он. — Проходи, Абрамов, садись.
Я сел за стол и выжидающе посмотрел на него.
— Знаешь, Виктор, я сегодня подумал и решил вместо Вдовина направить тебя на этот семинар в Москву. Тебе, насколько я помню, уже приходилось как-то участвовать в подобных мероприятиях в Москве. Насколько я знаю, знакомых у тебя там, в главке много, чего стоит только заместитель главка Харитонов. Так что, выступи ты на этом семинаре сам, лично. Ты из всех этих новых руководителей наиболее подготовлен к этому, хорошо знаешь тему и сможешь преподнести ее более полно и подробно. Я понимаю, что это уже не твое, но здесь во главе угла поставлен престиж республики. Там, в Москве, нельзя ударить лицом в грязь, иначе потом будет довольно сложно отмыться от этой грязи.
— Скажите, Михаил Иванович, Вдовин в курсе вашего решения или еще нет?
— Да, он знает об этом, я ему еще утром сказал, — ответил он мне.
— Странно, но он мне ничего не сказал, забрал доклад у меня, и все.
— Знаешь, Абрамов, я и сам устал от выкрутасов вашего Вдовина. Так что терпи.
Я вышел из кабинета Феоктистова и остановился в приемной.
— Что-то случилось, Виктор Николаевич? — поинтересовалась у меня секретарь.
— Пока все нормально. Выпишите мне командировку в Москву.
— Хорошо, Виктор Николаевич. Выходит, вы поедете вместо Вдовина?
Я кивнул и пошел к себе в управление.
Банкетный зал гостиницы «Нева», где справлял свой день рождения Рамиль Низамов, был полон гостей. Резаного приехали поздравить его бригадиры из Казани, Перми, Севастополя и многие местные авторитеты и бизнесмены Санкт-Петербурга.
На это необычайное торжество к гостинице были стянуты десятки сотрудников милиции, многие из которых были в штатском. Оперативники размещались не только в холле гостиницы, но и на ее этажах. Правоохранительные органы города были приведены в состояние повышенной готовности.
Один из специально принесенных столов в банкетном зале был полностью завален цветами и подарками, которыми одаривали именинника. Водка, виски, дорогое французское марочное вино лились рекой. В зале то и дело раздавались тосты в честь Резаного.
Резаный сидел за столом и внимательно наблюдал за своими гостями. Он не любил шумные застолья, так как практически не употреблял спиртного, и поэтому ему было немного скучно. Налитый еще в начале банкета фужер с красным вином оставался нетронутым. Тщательно всматриваясь в лица людей, которые клялись ему в верности и преданности, он отчетливо видел их неискренность.
Наконец, ему все это надоело. Он встал и, бросив белую накрахмаленную салфетку, стал выбираться из-за стола.
— Рамиль, ты куда? — поинтересовался один из гостей. — Еще рано, настоящее веселье только начинается. Сейчас приедут цыгане…
— Гуляйте, — оборвал говорившего на полуслове Резаный, — что-то голова заболела.
Выйдя из банкетного зала, он вместе с охранниками направился к лифту. Охранник услужливо нажал на кнопку и вызвал лифт.
Не прошло и минуты, как лифт мягко остановился и открыл свои двери. В него вошел один из охранников и поднялся на второй этаж, где находился номер Резаного. Проверив коридор и небольшой холл, охранник достал портативный передатчик.
— Все чисто, — сказал он. — Можете подниматься.
Несмотря на то, что Резаный жил на втором этаже гостиницы, он в целях безопасности никогда не спускался со своего этажа пешком. Вот и на этот раз он воспользовался лифтом.
Выстрел из пистолета с глушителем не привлек внимания оперативника, дежурившего у лестничного пролета. Подхватив труп охранника под мышки, двое мужчин, одетых в черные комбинезоны, быстро оттащили его в сторону и усадили в кресло. Достав из спортивной сумки автоматы Калашникова, они приготовились к стрельбе.
Кабина лифта бесшумно остановилась. Серебристые двери, изготовленные из нержавеющей стали, мягко открылись, и вдруг по кабине ударили две свинцовые автоматные струи. Люди в черных комбинезонах и масках, расстреляв полные рожки автоматов, бросились бежать по коридору.
Стоявший у лестницы оперативник не сразу сообразил, что произошло. Придя в себя от шока, он увидел фигуры убегающих по коридору людей.
— Стой! Стрелять буду! — закричал он им вслед и дважды выстрелил в потолок.
Один из убегавших мужчин обернулся и выхватил из-за пояса пистолет. Прежде чем скрыться за поворотом, он дважды выстрелил в сотрудника милиции. Оперативник сделал шаг и, схватившись за живот, упал на зеленый ковер, расстеленный на полу холла. Падая, он, не целясь, успел сделать два выстрела в сторону убегавших мужчин.
— Сука! — прохрипел один из мужчин, хватаясь за ногу.
Одна из выпущенных пуль угодила ему в бедро. Опираясь на плечо товарища, он стал спускаться по запасному ходу вниз.
Грохот автоматных очередей всполошил работников милиции, дежуривших в холле и на улице. Достав пистолеты, они осторожно двинулись наверх по лестнице. Следом за ними бросились наверх по лестнице и гулявшие в банкетном зале гости Резаного.
Когда сотрудники милиции поднялись на этаж, перед ними предстала ужасная картина. Автоматные пули, выпущенные в упор, превратили в месиво тела трех охранников Резаного. Сам Резаный при звуке первых выстрелов камнем повалился на пол, и это спасло его от неминуемой смерти. Он получил несколько огнестрельных ранений, которые не были опасными для жизни. В сопровождении друзей и гостей его доставили в центральную городскую больницу скорой помощи. Врачи безропотно освободили три больничные палаты и предоставили их раненому и приехавшей с ним охране. После двухчасовой операции из раненого удалили шесть пуль и поместили его в одну из освобожденных палат.