Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова
Шрифт:
— Проходите, товарищи, садитесь, — обратился Иосиф Виссарионович к визитерам.
Несколько минут в кабинете царило молчание. Сталин неторопливо набил трубку, чиркнул спичкой, выпустил ароматный клуб дыма, негромко произнес:
— Вы помните наш прошлый разговор, товарищ Судоплатов? Ваши предложения.
Поднявшись, чекист кратко и четко изложил план оперативных мероприятий против ОУН, подчеркнув, что главная цель — нейтрализация Евгения Коновальца и проникновение в Абвер через украинские каналы.
Хозяин кабинета внимательно выслушал предложенный план, затем предоставил слово украинскому руководителю.
Тот поправил очки, откашлялся и грянул громко и торжественно, словно на партсобрании:
— Враг трудового народа Коновалец заочно приговорен к смертной казни на Украине за те тягчайшие преступления, которые он совершил против украинского пролетариата. По приказу этого палача в январе 1918 года…
Хозяин кабинета, раздраженным жестом остановил оратора, заявив:
— Нам известна история преступлений Коновальца. Но это не акт мести. Наша цель — обезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих мерзавцев уничтожать друг друга в борьбе за власть. — Затем он обратился с вопросом к Судоплатову: — А каковы вкусы, слабости и привязанности Коновальца?
— Коновалец очень любит шоколадные конфеты, — ответил Павел Анатольевич. — Где бы я с ним не появлялся, он первым делом искал кондитерскую и покупал шикарную коробку конфет.
— Обдумайте это, — сказал Иосиф Сталин.
За все время беседы Ежов не проронил ни слова, но слушал внимательно. Прощаясь, руководитель страны спросил молодого чекиста, правильно ли он понимает политическое значение поручаемого ему боевого задания.
— Да, Иосиф Виссарионович, — твердо ответил Павел Анатольевич Судоплатов. — И готов, если потребуется, отдать жизнь за дело партии большевиков.
— Желаю успеха, — сказал Иосиф Сталин, пожав руку собеседнику.
Воодушевленные пожеланием вождя Абрам Слуцкий, Сергей Шпигельглас и Павел Судоплатов приступили к разработке вариантов предполагавшейся операции. Вначале было решено задавить жертву автомобилем. Однако этот вариант был забракован, поскольку нужно было угнать машину, подкараулить объект в месте его вероятного появления или выяснить подробный распорядок его дня, совершить наезд и успеть скрыться с места происшествия до прибытия полиции. На все это требовалось время, а его как раз и не было.
Вариант с использованием огнестрельного оружия тоже не нашел единодушного одобрения. Евгения Коновальца часто сопровождал его приближенный Ярослав Барановский, человек подозрительный, физически сильный, обладающий неимоверной реакцией, который мог предупредить покушение. И тогда кто-то из чекистов предложил:
— Товарищи, а может, использовать бомбу?
Последнее предложение было одобрено всеми. Сотрудник отдела оперативной техники НКВД Александр Тимашков получил задание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шоколадных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле.
Вскоре взрывное устройство было готово. Коробка шоколадных конфет «Ридна Украйна» выглядела очень симпатично и по весу не вызывала никаких подозрений. В вертикальном положении она была абсолютно безопасна, ей можно было заколачивать гвозди. Однако в горизонтальном положении внутри коробки самопроизвольно приходил в действие часовой механизм, рассчитанный на полчаса, и по истечении этого времени происходил мощный взрыв. «Андрею» надлежало держать коробку в вертикальном положении в большом внутреннем кармане своего пиджака. Предполагалось, что он передаст этот «подарок» Коновальцу и покинет помещение до того, как сработает мина.
Взрыв в Роттердаме
23 мая 1938 года советское грузовое судно «Менжинский» бросило якорь в порту Роттердама. Был теплый, солнечный день. В 11 часов 45 минут Павел Анатольевич Судоплатов вошел в ресторан «Атланта», где у него была назначена встреча с Евгеном Коновальцем.
— Хай живе вильна Украйна! — тепло приветствовал его руководитель ОУН.
— Геть москальское иго! — откликнулся советский разведчик.
Встреча «соратников» была непродолжительной. Выпив кружку пива, «Павлусь» заявил, что ему необходимо вернуться на судно. Еще не подозревавшая о своей участи жертва понимающе кивнула головой. Они условились снова встретиться в центре Роттердама в пять часов вечера.
Уходя, разведчик извлек из внутреннего кармана пиджака коробку конфет, положил ее на столик рядом с собеседником и пояснил елейным голосом:
— Подарок пану Коновальцу.
Вождь украинских националистов обрадовано схватил коробку со словами:
— Добрый подарок, добрый…
«Мы пожали друг другу руки, и я вышел, сдерживая свое инстинктивное желание тут же броситься бежать», — напишет Павел Анатольевич в своих воспоминаниях.
Через несколько минут после его ухода обладатель «адской машины» тоже покинул помещение ресторана. Метрдотель, позже опрошенный полицией, сообщит, что господин уходил из заведения в прекрасном расположении духа, с улыбкой на лице. Часовой механизм отсчитывал посетителю последние мгновения жизни.
Взрыв прогремел в 12 часов 15 минут на главной улице города Колсингер, близ кинотеатра «Люмис». Сила взрыва была столь велика, что фрагменты туловища жертвы разлетелись по улице до сотни метров. Все тело несчастного было жутко изуродовано, кроме головы, которая осталась цела. От взрыва также пострадало четверо прохожих — голландцев. Господина Фишера взрывной волной забросило в витрину магазина готового платья, а его супругу припечатало о стену дома, двое других граждан отделались легкой контузией, ушибами и страшным испугом.
Сам Павел Анатольевич Судоплатов напишет о ликвидации руководителя ОУН следующее:
«Помню, как, выйдя из ресторана, свернул направо на боковую улочку, по обе стороны которой располагались многочисленные магазины. В первом же из них, торговавшем мужской одеждой, я купил шляпу и светлый плащ. Выходя из магазина, я услышал звук, напоминавший хлопок лопнувшей шины. Люди вокруг меня побежали в сторону ресторана. Я поспешил на вокзал, сел на первый же поезд, отправлявшийся в Париж, где утром в метро меня должен был встретить человек, лично мне знакомый. Чтобы меня не запомнила поездная бригада, я сошел на остановке в часе езды от Роттердама. Там, возле бельгийской границы, я заказал обед в местном ресторане, но был не в состоянии притронуться к еде из-за страшной головной боли. Границу я пересек на такси — пограничники не обратили на мой чешский паспорт ни малейшего внимания. На том же такси я доехал до Брюсселя, где обнаружил, что ближайший поезд на Париж только что ушел. Следующий, к счастью, отходил довольно скоро, и к вечеру я был уже в Париже. Все прошло без сучка и задоринки. В Париже меня, помню, обманули в пункте обмена валюты на вокзале, когда я разменивал сто долларов. Я решил, что мне не следует останавливаться в отеле, чтобы не проходить регистрацию: голландские штемпели в моем паспорте, поставленные при пересечении границы, могли заинтересовать полицию. Служба контрразведки, вероятно, станет проверять всех, кто въехал во Францию из Голландии» [115] .
115
Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. — М., 1996. — С. 35–36.