Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова

Север Александр

Заместитель председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР генерал-майор Костромин монотонным голосом начал зачитывать текст приговора:

— …в закрытом судебном заседании в городе Москве, 12 сентября 1958 года рассмотрено дело по обвинению, — на мгновенье говорящий, как хороший диктор, сделал обозначенную в тексте паузу, а затем продолжил чуть быстрее, словно зная, что и подсудимому, и членам суда Романову и Симнову, и тем более секретарю Афанасьеву данная информация малоинтересна: — Судоплатова Павла Анатольевича, 1907 года рождения, уроженца города Мелитополя, УССР, с высшим юридическим образованием, не судимого, бывшего работника МВД-НКВД СССР, генерал-лейтенанта, в преступлениях, предусмотренных статьями 17-58-1б УК РСФСР.

Снова пауза — теперь чтобы отделить вводную часть от основной и сообщить подсудимому о его преступлениях. А то ведь он даже на суде упорно отказывался признать себя виновным!

— Предварительным

судебным следствием установлено, — продолжил строгим тоном обвинитель, — что Судоплатов, находясь длительное время на руководящей работе в центральном аппарате органов государственной безопасности, активно способствовал изменнику Родины Берии и его ближайшим сторонникам в проводимой ими враждебной деятельности, — звучавшие в зале слова ничем не отличались от тех, что говорили ораторы двадцать лет назад, когда страну захлестнула волна репрессий.

— В 1941 году, — продолжал читать приговор Костромин, — в первые дни после вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, Берия, подготавливая государственный переворот, втайне от советского правительства предпринял попытку установить связь с Гитлером. — А подсудимый при этих словах подумал: «В этом зале звучали и более абсурдные обвинения. Берия не пошел бы на это без санкции Сталина».

— С этой изменнической целью Берия через болгарского посла в СССР Стаменова пытался вести переговоры с Гитлером, предлагая уступить фашисткой Германии Белоруссию, Украину, Прибалтику, Карельский перешеек, Белоруссию и Буковину, — Костромин монотонно перечислил регионы СССР, оккупированные противником в первые месяцы войны. — Тайные переговоры о территориальных уступках и о порабощении людей вел лично подсудимый Судоплатов. Выполнение изменнических поручений Берии Судоплатов длительное время скрывал и лишь в августе 1953 года после его вызова рассказал об этом. — Молча выслушав этот пункт обвинения, главный герой нашей книги вспомнил встречу с болгарским дипломатом в ресторане «Арагви» в первые месяцы Великой Отечественной войны и их разговор о будущем СССР.

— До начала Великой Отечественной войны Судоплатов создал и возглавлял так называемую Особую (специальную) группу из числа работников особо доверенных Берии лиц. — Это заявление удивило главного героя нашей книги. «Наверное, доверие наркома внутренних дел проявлялось в том, что мне разрешили освободить их из тюрьмы». А следующая фраза заставила подсудимого усомниться в своей памяти: — Заместителем к Судоплатову был сначала назначен Церетели (бывший начальник милиции Грузии, в 1938 году Шалва Церетели был переведен в центральный аппарат НКВД СССР. — Прим. авт.), а затем Эйтингон (оба осуждены). — Если с Наумом Исааковичем Эйтингоном они были друзьями и проработали в «тандеме» в течение многих лет, то с Шалвой Церетели он почти не взаимодействовал по служебным вопросом. Да и друзьями они не были.

— В задачу особой группы входило выполнение совершенно секретных заданий Берии, в частности, похищение неугодных ему граждан и уничтожение их без суда и следствия… — продолжал монотонно читать текст приговора Костромин. Может быть, те, кто готовил обвинительное заключение, перепутали Особую группу при наркоме внутренних дел, созданную в июне 1941 года и действительно руководившую похищением людей на оккупированной врагом территории СССР, с Особой группой Якова Серебрянского.

— Установлено, что Берия и его сообщники, совершая тяжкие преступления против человечности, — начал зачитывать новый пункт приговора Костромин, — испытывали смертоносные, мучительные яды на живых людях. Подобные преступные опыты имели место в отношении большого количества людей, приговоренных к высшей мере наказания, и в отношении лиц, неугодных Берии и его сообщникам [285] .

285

Цит. по: Чем Шкуро хуже Судоплатова. // Коммерсант-Власть, 2001 год, № 35.

Поясним, что речь идет о работе созданной в середине тридцатых годов прошлого века токсикологической лаборатории, которая функционировала в системе центрального аппарата НКВД СССР. С 1940 года ее возглавлял бригвоенврач, а позднее — полковник госбезопасности профессор Григорий Майрановский (до 1937 года он возглавлял группу по ядам в составе Института биохимии АН СССР, также работавшую под покровительством органов госбезопасности). В НКВД СССР для тех же целей существовала еще и бактериологическая лаборатория, возглавлявшаяся полковником медицинской службы профессором Сергеем Муромцевым [286] .

286

Соколов Б. Советская история отравлений. // Свобода, 2004

год, 20 декабря.

— Специальная лаборатория, созданная для производства опытов для проверки действия ядов на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали яды, только проверенные на людях [287] . — Эта фраза появилась в приговоре не случайно. В 1951 году был арестован Григорий Моисеевич Майрановский. Его осудили на 10 лет «за незаконное хранение отравляющих веществ и злоупотребление служебным положением». В закрытом приговоре есть и такие слова: «В специальной лаборатории, созданной для производства опытов для проверки действия яда на живом человеке, (Майрановский) работал под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 по 1946 год (с июня 1942 года по 1946 год спецлаборатория входила в состав Четвертого Управления НКВД-НКГБ СССР. — Прим. авт.), которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях» [288] . Есть и рассказ Наума Эйтингона, который однажды присутствовал «при производстве опытов в лаборатории Майрановского» и наблюдал за «впрыскиванием четырем подопытным жертвам яда курарина». «Яд, — бесстрастно констатировал он, — действовал почти моментально…» [289] . Нужно учитывать методы следствия, применяемые в те годы. Возможно, что показания на этих людей из осужденного «выбили».

287

Цит. по: Чем Шкуро хуже Судоплатова. // Коммерсант-Власть, 2001 год, № 35.

288

Христофоров В. Отравители с Лубянки. // Литературная Россия, 2005 год, 14 октября, № 41.

289

Операция «Гамлет». // Вечерняя Москва, 2006 год, 9 марта, № 39.

— Предъявленные Судоплатову обвинения, — бесстрастно продолжил чтение приговора Костромин, — в ходе судебного следствия подтверждены свидетельскими показаниями и письменными документами, имеющимся в деле… — Мы не будем пояснять, как появилась часть этих доказательств. — Обсудив вопрос о мере наказания, Военная коллегия, руководствуясь статьями 320 и 326 УПК РСФСР и статьи 51 УК РСФСР, — снова пауза, — приговорила: Судоплатова Павла Анатольевича, на основании статей 17-58-1б УК РСФСР, с применением статьи 51 УК РСФСР, подвергнуть тюремному заключению сроком на пятнадцать лет, с последующим поражением политических прав на три года и с конфискацией в доход государства одной шашки и одного охотничьего ружья. — Впервые с момента ареста главный герой нашей книги ощутил внутренние спокойствие. Главное — не к высшей мере наказания. И хотя на свободу он выйдет шестидесятилетним стариком, но главное — живым. Могло быть и хуже.

— Судоплатов Павел Анатольевич лишается правительственных наград, — так же равнодушно продолжал чтение приговора Костромин, — медалей: «За оборону Москвы», «В память 800-летия Москвы», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», «50 лет Советской Армии и Флота». — А осужденный подумал: «Даже отобрав у меня их, власть не сможет лишить меня права на совершенные мною дела, без которых она бы не могла существовать».

— Срок наказания Судоплатову Павлу Анатольевичу, — заканчивая чтение приговора, продолжал Костромин, — исчислять с 21 августа 1953 года… Приговор окончательный и в кассационном порядке обжалованию не подлежит… [290]

290

Цит. по: Чем Шкуро хуже Судоплатова. // Коммерсант-Власть, 2001 год, № 35.

Павел Анатольевич вспоминал:

«Силы оставили меня. Я не мог выйти из состояния шока, почувствовал, что вот-вот упаду в обморок, и вынужден был присесть. Вскоре я уже был во внутренней тюрьме Лубянки. У меня началась страшная головная боль, и надзиратель даже дал мне таблетку» [291] .

В тюрьме

Весь срок Павел Анатольевич Судоплатов просидел «от звонка до звонка» и вышел из заключения физически искалеченным человеком.

291

Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. — М., 1996. — С. 458–459.