Шрифт:
1 глава
Я иду к тебе дорогой белоюНаяву иду, иду во сне.И не надо быть мне очень смелою,Чтоб понять - ты тот, кто нужен мне.Я иду к тебе дорогой стылою,Пробираюсь через чёрный лес,Чтобы обмануть судьбу постылую,Сделать легче наш нелёгкий крест.Я иду к тебе сквозь лес и темноту,Не пугаюсь мыслей и зверей.А боюсь к тебе лишь не успеть по туСторону от жизни и людей.Подожди меня и забери с собой!Без тебя повсюду меркнет свет.Жить смогу я только
Наталья Кулаева.
Лунный свет обладает способностью являть взгляду невидимое.
1 глава.
– Папа, мне кажется меня преследуют!В своём небольшом захламленном гараже отец занимался ремонтом очередной раритетной и жутко дорогой машины, когда поднял голову и смерил меня недовольным придирчивым взглядом, буркнув:- Так, кажется? Или преследуют?Я тяжело сглотнула, вцепившись пальцами в свои книги и тетради.Как можно объяснить то, что чувствуешь, словами, если страшно признаться в этом даже себе?
Я знала, что меня преследуют.
Чувствовала это до мурашек, до влажных холодных ладоней и дрожи в коленях.
У меня волосы встали дыбом по всему телу, когда я увидела этого человека впервые.
Высокого, статного, с жуткими глазами.
Он смотрел на меня, как акула на свою добычу.
Всего лишь один взгляд, брошенный свысока посреди шумной многолюдной толпы.
Всего лишь один момент, когда наши взгляды пересеклись - как можно было бы подумать, случайно - а мне уже тогда захотелось спрятаться за глухими непреступными стенами и бронебойными дверьми!
Я не успела понять больше ничего, поспешно отводя свои глаза и убегая в толпу.
Я боялась оглянуться и увидеть, что он следует за мной.
Следует, словно зверь, ведомый своей темной мрачной жаждой.
Поэтому я петляла в толпе, заходила во все возможные магазины, и всматривалась в высокие витрины бутиков, чтобы убедиться в том, что я иду одна.
Уже оказавшись дома, я смеялась сама над собой, рассказывая об этом своей подружке перед сном по телефону, а она говорила, что я истинный Джеймс Бонд в юбке, только еще очень наивный и совершенно не подготовленный к слежке и игры в прятки.
А потом я успокоилась.
Продолжала жить, как жила прежде – ходила на занятия, общалась с друзьями.
И не то, чтобы я вспоминала о нем последующие дни, но мое сердце дрогнуло и забилось в груди затравленным зверьком, когда в шумном кафе я снова встретила этот взгляд.
Пронизывающий до костей.
Холодный, как сталь, и горячий, как боль от ножевого ранения.
Чувствуя, как холодный пот выступает теперь уже не только на дрогнувших ладонях, но и по всему телу, я почувствовала страх.
Живой, тянущий, утягивающий в самую пучину черноты такой непроглядной, что она походила на смерть.
Он смотрел на меня в упор так, словно я была его собственностью, которую он искал так долго, что был зол.
Но в то же время горел от нетерпения обрести то, что принадлежало ему.
Эта жуткая темная, порочная, мрачная, неистовая страсть, от которой я задыхалась, даже если он не касался меня, и сидел в другом конце зала в окружении каких-то мужчин и женщин.
Я заставляла себя отвернуться.
Заставляла не смотреть в его сторону, но словно что-то тянуло меня помимо воли, принуждая наблюдать украдкой, как женщины касаются его ладонями горячо и навязчиво, пытаясь привлечь внимание к себе. И в каждом движении их тел был неприкрытый соблазн и обольщение, потому что они хотели его. А он…
…он смотрел только на меня.
Я убегала из кафе поспешно и затравленно, снова боясь обернуться и наткнуться на этот взгляд.
Я на ходу уверяла своих подруг в том, что меня внезапно настигла жуткая мигрень, но видела, как кончик его жестоких тонких губ дрогнул мрачной усмешкой.
В тот вечер не было смеха и разговоров о Бонде в юбке.
Я не смогла уснуть, потому что не верила в убеждение подруги о том, что мне всего лишь кажется это.
Впрочем, утром я все же чувствовала себя более спокойной, и повторяла слова подруги о том, что два раза встретить человека в городе вполне себе реально.
Может, я бы перестала бояться, если бы не эти его глаза.
Проходили дни, а я заставляла себя не оборачиваться на улице, боясь встретить его в толпе снова, даже если от одних этих попыток бросало в жуткую, необъяснимую дрожь.
– А вдруг он маньяк? - заглядывала я в глаза Изабелле, с трудом заставив себя прийти на встречу с ней в очередном тихом и неприметном кафе.
– В данном случае маньяк – это ты, Маришка! Ты тридцать минут выпытывала у меня описание каждого человека в кафе, прежде чем переступить порог! КАЖДОГО! Это уже становится похожим на паранойю ей-богу!
– когда подруга закатила глаза, я лишь сжала в ладонях кружку с остывшим кофе, приправленным большим количеством коричневого сахара и корицей.
– Но я действительно видела его уже дважды!
– Верю!
– быстро закивала головой Иза, - Но это не повод впадать в такую истерику! Если этот человек и правда встречается тебе на пути, значит это судьба, а не его больное воображение. Вернее, в данном случае воображение твое! И тоже не совсем здоровое!
– А вдруг это его болезненная страсть?
Иза рассмеялась слегка наигранно, даже не пытаясь скрыть своего изучающего взгляда на меня, словно этим самым пытаясь сказать, что я не та девушка, по которой стали бы сходить с ума настолько, чтобы навязчиво преследовать.