Волна мозга
Шрифт:
Коринф рассеянно кивнул. Он напряженно всматривался в носовой иллюминатор, надеясь найти на нем планету по имени Земля.
Глава 17
Весна в этом году была поздней. И все же воздух в конце концов прогрелся, а деревья робко выпустили первые листочки. Усидеть в такой день в кабинете было невозможно, но положение обязывало Мандельбаума оставаться на рабочем месте, пусть он и мечтал оказаться на какой-нибудь площадке для гольфа. Мандельбаум был главным администратором большого региона, в который входили территории бывших штатов Нью-Йорк,
Он мечтал о том времени, когда они смогут наладить производство силовых экранов, управляющих погодой. После этого он мог бы со спокойной совестью отбыть куда-нибудь за город… Пока же он нужен был здесь. Нью-Йорк умирал, он потерял и экономическое, и социальное значение, каждый день его покидали сотни людей. Умирал, но не умер – жителей в нем было еще предостаточно.
Он вошел в офис, кивнул персоналу и направился прямиком в свой кабинет. На столе, как и обычно, лежала кипа всевозможных сообщений и извещений. Не успел он присесть, как зазвонил телефон. Видимо, речь шла о чем-то серьезном – раз секретарша решила не предварять разговор сообщением о личности звонившего.
– Алло?
– Уильям Джером. – Это говорил управляющий строительством возводившейся на Лонг-Айленде пищевой фабрики. Прежде он был обычным инженером-строителем, теперь же стремительно пошел вверх. – Мне нужен дельный совет. Проблема межличностных отношений. Вы – идеальный советчик.
Слова его звучали как-то нескладно, но с новым всемирным языком проблем хватало у всех, в том числе и у Мандельбаума.
Структура нового языка была чрезвычайно логичной и свободной от всякого рода излишеств. В скором времени он мог стать универсальным международным языком деловых людей и ученых. Поэты пока продолжали говорить каждый по-своему – им унификация не грозила.
Мандельбаум нахмурился. Джером решал крайне важную задачу. Нужно было как-то прокормить два миллиарда людей, строительство же пищевых фабрик позволило бы дать им всем синтетическую пищу, вполне отвечающую физиологическим потребностям человека, пусть гурманы и стали бы воротить от нее носы.
– Что там у вас? – спросил Мандельбаум. – Опять проблемы с Форт-Ноксом?
Золото использовалось теперь только в промышленных целях благодаря своей инертности и высокой проводимости. Джерому оно требовалось для прокладки общих шин и покрытия внутренних поверхностей камер реактора.
– Нет, они наконец-то возобновили поставки. Проблема в работниках. Они уже вручили мне петицию, неровен час начнется забастовка.
– Что им нужно? Увеличение зарплаты?
В голосе Мандельбаума чувствовалась ирония. Проблема денег так и не была решена до конца, хотя в мире все большее распространение начинала получать система условных «человеко-часов». Мандельбаум пока пользовался собственной системой расписок, обменивавшихся на товары и услуги. Размер зарплаты, вернее, ее денежное выражение не значили ровным счетом ничего.
– Нет. Этим они уже переболели. Теперь их не устраивает то, что их рабочий день длится шесть часов. Конечно, месить бетон и заколачивать гвозди – работа не самая интересная. Я им объяснил, что в скором времени ею будут заниматься роботы, но рабочие хотят, чтобы это произошло уже сейчас. Они согласны пойти даже на снижение жизненного уровня, а все это пустое философствование! Им, мол, досуг нужен!
Мандельбаум ухмыльнулся:
– Как же без этого? Главное для вас, Билл, как-то удержать людей на работе.
– Но как?
– А что, если вы оснастите строительную площадку громкоговорителями, по которым будут транслироваться лекции? Нет, лучше не так. Дайте каждому работнику по карманному приемнику, чтобы у них оставалась возможность выбора – либо лекции, либо музыка, либо что-то еще. Я позвоню на радио, попрошу организовать серию лучевых трансляций.
– Радиотрансляций?
– Да, но не совсем обычных, иначе они могли бы слушать их и дома. Эти программы будут идти в рабочее время и транслироваться только на строительную площадку.
– Здорово! – рассмеялся Джером. – Это должно сработать! – Они попрощались. Мандельбаум достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком, одновременно просматривая лежавшие на столе бумаги. Если бы все решалось так просто… Тут еще и эта проблема переселения… Все, включая его собаку, хотели жить на природе. Особых трудностей с транспортом и связью теперь не было. Конечно, возникнет масса хлопот, связанных с переездом, обустройством и выправлением бумаг на владение землей. Решить все эти проблемы разом…
– О'Баньон, – раздалось из селектора.
– Да? Впрочем, все правильно. Я ему, кажется, сам назначил это время. Пусть войдет.
До сдвига Брайан О'Баньон был обычным полицейским, в переходный период служил в милиции, теперь же стал руководителем местного отделения службы Наблюдателей. Это был рослый рыжеволосый ирландец, в устах которого новый язык звучал особенно странно.
– Мне не хватает людей, – сказал он. – Работы снова поприбавилось.
Мандельбаум принялся задумчиво раскуривать трубку. Служба Наблюдателей была его детищем, хотя подобные же службы сейчас создавались в разных концах мира, чему способствовала поддержка этой идеи мировым правительством. Для того чтобы общество могло нормально функционировать, необходимо постоянно отслеживать его состояние, располагать достоверной информацией, иначе оно перестанет существовать как единое целое, что приведет к нежелательным последствиям. Наблюдатели собирали информацию разными способами, самым простым и эффективным из которых являлся обычный разговор с прохожими, который завязывался как бы невзначай. Для того чтобы прийти впоследствии к определенным выводам, достаточно было элементарной логики и умения сопоставлять информацию.
– Для того чтобы набрать и обучить людей, потребуется какое-то время, Брайан, – сказал Мандельбаум. – Где ты предполагаешь их использовать?
– Во-первых, нужно продолжать надзор за слабоумными. Я бы туда приставил еще парочку ребят. Работа эта не из легких. Выявить, направить куда следует – это, я вам скажу, совсем не просто! Сейчас слабоумными образован ряд маленьких колоний. За ними тоже нужно надзирать, а вдобавок – еще и охранять от посторонних. Рано или поздно нужно будет решить эту проблему кардинально, а это уже связано с тем, что собираемся делать в будущем мы сами. Правильно я говорю? Понимаешь, у меня такое ощущение, что мы на что-то такое напали. Это неким образом касается и Нью-Йорка.