Вольная птица

Талан Ольга

– Привет!

Она была шлюхой. Обычной "кошкой", каких на базе всегда паслось неимоверное множество. Высоченная, тоненькая, хлопает глупыми глазками и улыбается. Отличало её то, что к ней я, как-то так случилось, привязался. Мне нравилось, когда она была со мной, даже при том, что приходила она сугубо потрахаться и только тогда, когда этого хотелось ей. А мне нравилось по утрам смотреть, как она улыбается во сне. Как жмурится, когда ест мороженное или эти свои блинчики. Как плещется в ванне. Как, мурлыкая, облизывает меня, где попало. Глупо!

Я несколько раз пытался как-то привязать её к себе. Но денег Ретка не брала, карьера её не интересовала, ко всяким шмоткам

она относилась прохладно, да и не умею я их выбирать. Я на сто процентов без всякой слежки знал, что спит моя "кошка" не только со мной. Она особо не пряталась, когда разглядывала мужиков. А стоило только отвернуться, уже оказывалась зажатая кем-то в ближайшем углу. Неолетанка! Шлюха по своей природе!

Она всегда появлялась на базе без предупреждения. Мурлыкала у меня в постели, обещала что-то на завтра. А потом могла под утро без всяких объяснений исчезнуть и не появляться недели три. Ей было уже не 20 лет. И ясно понятно, ещё пару лет, и браслет "кошки" у неё отберут, пусть даже эти самые способности к Ар у неё так и не проявятся, но половозрелая неолетанка на даккарской базе никому не нужна. Года два... Только Ретка, как и все "кошки", об этом не думала. Просто гуляла сама по себе в своё собственное удовольствие.

Она мягко присела на пол, обнимая мои ноги. Юные неолетанки любили так подлизываться к высшим чинам Даккара. Для них в этой позе был какой-то свой смысл. Для даккарцев так на них не надо было задирать голову.

– А ты соскучился?

Смотрит на меня, глазками хлопает. В прошлый раз она была у меня 4 дня назад. Весь вечер ластилась, в штаны ко мне лезла, а потом я отошёл на полчаса принять срочное сообщение из штаба, и она в это время испарилась. Кошка! Когда-нибудь не выдержу и запру её, чтобы не сбегала. Юбля! Только тогда Морена точно ко мне лично явиться выяснять, зачем это я обижаю неолетанскую молодёжь.

Веникем болтал ни о чём с Раверстоном:

– Я вообще люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, к отцу иду сразу. Просто поболтать!

– Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!

Из толпы вынырнул дежурный:

– Генерал-капитан, данные из штаба пришли. Вы просили сообщить!

Я кивнул. Махнул Раверстону и Веникему, что покидаю их общество. Мельком взглянул на Ретку: вот если не найду её дома, как вернусь, в следующий раз точно запру. И, уже вернувшись мыслями к работе, рванул в штаб.

2

 Венки:

Раверстон был не просто пауком, он был человеком из личной команды отца. Адениан был слишком молод, как и всё братство. Приходилось выкручиваться. Самый простой способ: молодой и талантливый генерал-капитан, и к нему матёрый секретарь-паук, которого так просто не перекусишь.

Я решил воспользоваться ситуацией и выяснить подробности проблемы с этими бумагами:

– А что, генерал, много времени, наверно, отнимает такая бюрократия? Наверное, партнёры нарушают условия?

– Да ладно, если нарушают, поймал за шкирку и к стенке. Дрянно, когда вроде как и не придраться, и дурят.

Вот как! Мама шалит на грани!

– Я вообще люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, к отцу иду сразу. Просто поболтать!

– Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!

Я кивнул генералу. Мы с ним друг друга поняли. Он беспокоится за своего молодого командира, а пожаловаться на мать не может. Отец сильно злится, когда её обвиняют без доказательств. Меня же он послушает без всяких доказательств.

Во время нашей милой беседы к Адениану явился дежурный, и он, быстро махнув нам, умчался в штаб. Раверстон ещё две минуты, не спеша, допивал своё пиво, и лишь потом, сказав на прощание: "Приятно пообщаться с умным парнем", - встал и ушёл.

На полу осталась сидеть синеглазая "кошка". Она куксила губы, изображая, что обижена.

– Кыс-кыс.

Неолетанка подняла на меня оценивающий взгляд. Ух ты, она ещё и с норовом. Как только у неё с этим всем одна извилина справляется?! Шлюшка оглядела меня и заулыбалась. Фэйс-контроль прошел! Интересно, она на лицо смотрела, на ордена или оценивала по моему виду состояние моего кошелька? К моим коленям прижалась нежная щёчка. Дура! На Арнелет эта поза знак дара. Сидящий на полу дарует себя целиком, душу и тело, тому к чьим ногам он пал. Так мужчины признают безраздельную власть своей ами. А эти молодые никчёмные дурочки валяются в ногах любого мужчины, просто чтобы потрахаться.

Когда я перебрался на Остров богов, я долгое время не решался на секс с неолетанкой. Может, мораль, которую мне вбивали в школе, давала о себе знать, может, всякие романтические книжки, которые я в юности пачками читал в тайне от отца... Через полгода решился. Как в пропасть шагнул. Ждал, что мать от меня вообще откажется. Ждал от этой ночи чего-то сногсшибательного... Не оправдались оба ожидания. Мать немного похмурилась и просто свернула все свои попытки меня женить. Там и так к тому времени уже шансов не было! А секс... секс получился так себе. Неолетанка была молоденькая, из "кошек". Со взрослой я бы не стал, конечно, ничего крутить - женят потом на этой дуре в два счёта! Конечно, поцелуи её пьянили, и стояло на неё так, что просто, казалось, порвёт, и трахал я её, как заведенный... но ожидал я чего-то большего тогда.

Со временем это прошло. Сейчас ничего сногсшибательного от юных шлюшек я уже не ожидаю.

Я поднял кошку за подбородок:

– Какие губы! Такими губами да пониже ремня...

Неолетанка заулыбалась шире. Работящая "кошка"! Я встал и махнул ей следовать за мной. На втором этаже любого даккарского бара есть комнаты для тех, кто хочет потрахаться без зрителей или просто поспать.

Она с энтузиазмом тёрлась о мои штаны. Мурлыкая, расстегивала ремень. Улыбаясь, заглядывала мне в глаза, расползаясь ладошками по всему телу. Вёртко, одним движением избавилась от топика и сбросила юбку. Хорошая фигурка! Конфетка! По одной, снизу вверх, кокетливо расстёгивала пуговки на моей рубашке. Расстегнула все. С вопросом потянулась к губам. Умница! Неолетанок, которые со своими наркотическими поцелуями без спроса лезут, я сразу вышвыриваю! Но эта была вполне умелая и вообще аппетитная. Я перевернул её на спину и сам поцеловал. Шикарная кошечка! И целуется хорошо. Ну, в принципе и понятно - уже почти взрослая.

Я оторвался от губ и понял, что моя шлюшка замерла с широко распахнутыми глазами. Потом вдруг дёрнулась, каким-то невероятным рывком выскользнула из под меня и, как угорелая, рванула прочь из комнаты. Ёк! Дура!

Ретка:

Адениан меня опять бросил в баре. Ни слова не сказав, просто встал и ушёл. Вредный! Я сидела и уговаривала себя: может, у него там что-то серьёзное стряслось? Может, там люди гибнут, бой идёт? Может, без него погибнут все... Ну ведь мог хотя бы улыбнуться... да хотя бы взглянуть на меня перед уходом.