Волнение
Шрифт:
Пен попыталась прочитать выражение его лица, но оно было по-деловому бесстрастным, и не выражало ничего.
Боди уже стоял.
Пен также заставила себя подняться. Мелани, поколебавшись, сделала то же самое.
— Я доктор Грей, — представился врач и обменялся рукопожатием с Боди. — Нейрохирург, который оперировал мистера Конуэя. — У него был приятный голос и привлекательная улыбка.
— Как он? — спросила Мелани сдавленным шёпотом.
— Состояние вашего отца стабильно.
Эти слова рассеяли туман в голове Пен.
С
На глаза наворачивались слёзы. Всё в порядке, Боже мой, он не умер, он жив. — Мы можем его увидеть? — спросила она всхлипывая. « Я рыдаю. Но это уже не важно».
— Конечно. Но сначала нам необходимо поговорить. Пройдёмте, пожалуйста.
Поговорить.
Значит, не всё в порядке.
Доктор Грей проводил их в офис. Они расселись на мягких стульях, а он присел на край стола, лицом к ним.
— Ваш отец перенёс то, что мы называем субдуральная гематома. Последствия аварии привели к разрыву кровеносных сосудов в черепе. Мы прооперировали его ночью, непосредственно после госпитализации, чтобы вскрыть черепную коробку и ослабить давление от накопленной крови, а так же остановить кровотечение. Операция прошла успешно. Тем не менее, ваш отец перенёс некоторые повреждения мозга, которые были почти неизбежны, учитывая внезапность травмы. — Нахмурив брови, доктор Грей потёр щеку, будто проверяя бакенбарды. — Я видел пациентов в худшем состоянии, чем ваш отец достигавших полного выздоровления. Видел и других, не столь удачливых. Но ваш отец находится в хорошей физической форме для человека его возраста, так что мы можем быть умеренно оптимистичным. Однако, в настоящее время он находится в коме.
— В коме? — Переспросил Боди.
— Он не приходил в сознание с момента несчастного случая, однако на данный момент непосредственной опасности нет. Его жизнь, и состояние находятся под постоянным контролем. Он подаёт хорошие признаки жизнеспособности.
— Как вы думаете, когда он из неё выберется? — Допытывался Боди. — Нельзя точно ответить. Может сегодня, а может на следующей неделе…
— Или никогда, — заключила Мелани.
— Существует и такая вероятность. Но мы делаем для него всё от нас зависящее.
Глава восьмая
Боди стоял у изголовья кровати. Мелани рядом с ним, глядела на отца, а Пен взяла папу за руку.
Простыня покрывала грудь пациента. В ноздри и руки были вставлены трубки. Верхняя часть головы перебинтована.
ЭКГ-монитор показывал зелёную зубчатую линию и регулярно издавал звуки, как показывают по телевизору. Боди знал о них только из увиденного по ящику. Дыхательный аппарат издавал шипящий звук, когда качал воздух в легкие. Боди где-то, слышал термин «птица респиратор». Он предположил, что их назвали так из-за шума.
Все это очень «интересно».
Но ему не терпелось, убраться оттуда к чёртовой матери.
Доктор говорил с оптимизмом, как будто кома — сущая чепуха, но старик с завязанными глазами и торчащими со всех сторон трубками, казался экспериментом Виктора Франкенштейна в неудачный день.
— Папа, это Пенни. Врач говорит, что в ближайшее время ты поправишься. Мелани тоже здесь.
— Привет, папа, — сказала Мелани.
— Ты поправишься, — повторила Пен.
У пострадавшего поднималась и опускалась грудь, но его веки не дрогнули. ЭКГ-монитор сигналил с тем же темпом, что и раньше.
Хорошо, что это не ТВ-шоу, подумал Боди, иначе линия на экране устройства стала бы плоской, и раздался бы долгий протяжный писк.
Пока все в порядке.
Тем не менее, он не хотел бы здесь находиться, если это случится.
Показалось, что минуло не мало времени, прежде чем доктор Грей попросил их оставить пациента. — Вы могли бы вернуться сегодня вечером в восемь и повидать его ещё несколько минут. Может быть, к тому времени его состояние улучшится.
Пен сжала руку своего отца. — Увидимся вечером, папа. — Она отпустила его и отошла.
Мелани ничего не сказала, будто была уверена, что это бесполезно.
Они вышли из комнаты. Доктор Грэй проводил их к лифту и попытался успокоить ещё раз, прежде чем попрощаться.
Когда двери лифта начали закрываться, раздался голос: — Вы не могли бы подождать? — Боди нажал кнопку «открыть двери». Санитар протолкнул тележку внутрь. На ней лежала старуха с болезненным лицом и сальными волосами. Боди предпочёл бы закрыть двери, но был вынужден задержать дыхание, когда лифт начал опускаться.
Больницы. Очаровательные места.
У старой карги был тяжелый случай надвигающейся кончины, и Боди надеялся, что при нём этого не случится.
Наконец, двери открылись, и он выскочил. Санитар с ужасной пациенткой продолжили спуск. А что находится в подвале? Не там ли больницы хранят мертвецов? Но ведь она ещё не совсем к этому готова.
Боди направился к дверям вестибюля вместе с Мелани, и, увидев, наконец, солнечный свет, свободно вдохнул свежий воздух. Пускай в нём и чувствовалась примесь выхлопных газов от мчавшихся по Пико автомобилей, но он был заметно лучше, нежели запах больницы с ароматами воска для пола и дезинфицирующих средств, и уж тем более лучше примешанного к ним духа разложения и смерти.
— Как здорово снова оказаться снаружи, — подметила Пен.
Они ждали на углу. Загорелся зелёный для пешеходов. Автобус пересёк перекрёсток, будто светофоры предназначены только для транспорта. Боди подумал о «Порше», который чуть не сбил Пен.
Опасный город.
Если бы всё обернулось иначе, доктор Грэй вынужден был бы проводить утро занимаясь её головой.
« Мне нужно поспать», подумал Боди, переходя улицу. — Может, присмотрим мотель? — Спросил он.