Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании
Шрифт:
Другая мама таким же способом отправляла дочку в музыкальную школу. Тут уже играет роль не материнская любовь, а обывательское тщеславие. Вот, мол, мы какие: для ребёнка ничего не пожалеем.
С мещанскими взглядами и привычками предстоит ещё упорная борьба. Пережитки эти особенно живучи. К хвастовству своей материальной обеспеченностью, дачей, машиной мы относимся часто довольно благодушно, расценивая это как умственную ограниченность. Можно нацепить на себя бриллиантовые побрякушки, унизать пальцы драгоценными перстнями, закутаться в дорогие меха. Ну что ж, усмехнемся и пройдём мимо.
Раньше озлобленные мещанки, чтобы вызвать зависть босоногих соседских ребят, совали своему ребёнку пирожное или сладкий бублик и посылали во двор. Это называлось в народе «куском хвалиться».
Времена эти давно прошли, сладким бубликом теперь никого не удивишь. Но как назвать поступок одной из мамаш, когда в день рождения своей десятилетней дочки она подарила ей золотые часы и приказала каждый день носить их в школу. Пусть завидуют, ведь ни у одной девочки в классе таких часов нет!
Можно ли назвать разумным, когда мать, не жалея средств, заказывает шестикласснице дорогие модные туфли, покупает нейлоновые чулки, необыкновенные пальто и в таком сверхпраздничном виде отправляет в школу. Хвались, дорогая моя! Вот какие у тебя родители!
Дети есть дети! В них не так уж трудно развить и зависть и обиду. «А почему у меня ничего этого нет?» — может спросить у матери скромно одетая (как и должно быть) девочка. Попробуй ей объясни, что мама той юной щеголихи неумна, плохо воспитана и не понимает, что потом будет сама страдать из-за непомерно развитого тщеславия и эгоизма дочери.
В этой связи мне вспоминается один телефонный звонок. Плачущий женский голос. «Вот вы много писали о воспитании молодёжи. Помогите мне». Я спросил, а какая же помощь от меня потребуется? Выяснилось, что молодая девушка очень плохо относится к матери. Требует денег на наряды, развлечения.
Вполне понятно, что здесь я ничем помочь не мог. Дело семейное, можно только сочувствовать.
— Но она меня бьёт! — вырвался крик отчаяния.
И тут я был бессилен, но всё же посоветовал обратиться в общественную организацию или даже в милицию.
Мать ещё пуще зарыдала.
— Не могу! Она моя дочь!
Казалось бы, этот рассказ о трагической судьбе матери не очень связан с продолжением нашего разговора о мещанском воспитании, тем более что мне неизвестно, как воспитывалась эта девица. Но я твёрдо уверен, что всё это произошло потому, что мать чрезмерно баловала девушку, слишком много внимания уделяла её нарядам.
И снова повторяю, что дело тут не в материальной обеспеченности. Очень часто дети крупных учёных, видных общественных деятелей и многих других людей, для которых вполне доступно одевать детей в дорогие меха и шелка, ходят в самых простых платьях. Всё зависит от родителей.
Школа, конечно, уделяет большое внимание воспитанию детей. Однако не каждый классный руководитель осмеливается вызвать родителей в школу и предупредить, чтобы девочка не являлась в класс с золотыми часами, не подъезжала к подъезду на такси. Вызывают родителей в основном лишь тогда, когда ученик или ученица получает двойки.
В фельетонах мы бичуем стиляг, издеваемся над их пёстрыми рубашками, «техасскими брючками», или, как их называют, «джинсами», — кстати говоря, в США, где мне пришлось побывать, их, как правило, носят на фермах. Мы сетуем, что за эти тряпки стиляги продают и честь и совесть.
Всё правильно! Но дело не только в заграничных вещах, у нас выпускаются и ткани и одежда получше, подобротнее, поскромнее. Однако если с раннего детства вдалбливать в голову несмышлёныша, что ты одет лучше всех, что такой дорогой курточки нет даже у Кольки с соседского двора, то избави бог, конечно, но к восемнадцати годам и этот юный баловень может попасть в фельетон. Правда, я оптимист и думаю, что к тому времени подобные явления исчезнут навсегда.
Нет сомнения, что детская одежда должна быть изящной, практичной, дешевой. Но нельзя же впадать и в другую крайность. Как-то в одной из газет была помещена статья об одежде ребёнка, где автор сетует, что пока ещё дефицитный синтетический мех расходуется не по прямому назначению. Не весь он идёт на детскую одежду, а частично используется для дамских манто. С точки зрения автора статьи, это преступление.
А я думаю, что пусть пока ребёнок походит в бобриковом или в другом простом и дешёвом пальтишке, а мама наденет на себя лёгкую изящную шубку из нового искусственного меха. У ребёнка ещё всё впереди, успеет износить десяток пальто и шуб.
Правда, есть такие матери, которые предпочитают ходить в заплатах, только бы ребёнок был одет лучше других детей. Но разве нам нужна жертвенность и тем более юным гражданам, которых мы воспитываем для коммунизма.
Надо в зародыше искоренить то мещанское представление, что мать может воспитывать своих детей как хочет и, дескать, ничего тут нет особенного, если она их балует. Это материнский инстинкт. Дом есть дом, пусть в школе воспитывают как полагается, а матери не перечьте. Как говорят некоторые мамы в трамвае: «Родите своего, тогда и воспитывайте».
Мне думается, что в семейную жизнь взрослых у нас вмешиваются гораздо чаще, чем это следовало бы. Причём не всегда умело, а порою и бестактно. Сердобольные кумушки пытаются примирить супругов, не зная подлинных причин серьёзных разногласий. В дело идёт и сплетня, и общественный разбор интимной жизни хороших людей, которые прекрасно отдают отчёт в своих поступках. Тут ничем не поможешь.
А вот о детях надо позаботиться. И нет ничего зазорного, когда любой человек, которому дорого наше будущее, скажет матери, что вот этот её поступок, пусть продиктованный любовью, вредит ребёнку.
Но чаще всего мы предупреждаем мать: сейчас холодно, мальчуган может простудиться, или — не пускайте его на соседний двор, там сгружают уголь, можно испачкаться.
Полезные советы, но разве только они нужны?
Женатые дети
В нашем обществе сложились такие исторические условия, что женщины, получившие равноправие (в результате чего в семье перестала властвовать беспрекословная воля отца), теперь уже могут самостоятельно решать вопросы, касающиеся воспитания детей. Авторитет матери стал несоизмеримо выше.