Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании
Шрифт:
Равнодушно усмехнувшись, танцор стал искать новую партнёршу. Вот она, новенькая! Кажется, он её раньше не видел… Девушка ответила согласием, прошлись в танго один круг, другой, и вдруг на весь зал послышалась звонкая пощечина. Как же иначе ответить наглецу? Слишком привык он к тихим, безобидным девочкам, которые либо делают вид, что пошлость и хамство их не касаются, либо, глотая слёзы, сносят любое оскорбление.
Хулиган не полез к обидчице с кулаками — а ведь и такое могло быть, — он лишь жалко улыбался и потирал покрасневшую щеку.
А друзья пострадавшего
Я не знаю, можно ли подвести под статью Уголовного кодекса поступок этой неизвестной, но глубоко симпатичной мне девушки, однако думаю, что она права.
В безнаказанности хулиганов в какой-то степени виноваты и «тихие девочки».
Спросите любого работника милиции: где чаще всего происходят случаи хулиганства. — На танцплощадках, в танцзалах и клубах, когда там бывают танцевальные вечера.
Кем в основном заполняются эти места отдыха? — «Тихими девочками». Это чаще всего школьницы, студентки, молодые работницы и служащие. Вот перед ними и старается показать свою удаль подвыпивший хулиган. Он может пригласить на танец пятнадцатилетнюю школьницу, и она не в силах ему отказать. Пусть он дышит в лицо ей винным перегаром, но танцевать с ним она будет всё равно. Мальчиков здесь так мало!..
А кроме того, эта «тихая девочка» боится: попробуй откажи! Такие парни жестоко мстят за малейшее ущемление своего «мужского достоинства».
Тогда в чём же дело? Почему у этой школьницы не проснётся своё, девичье достоинство? Зачем она постоянно ходит на разные танцплощадки, где всегда рискует быть оскорблённой и униженной?
Она привыкла. Она не может лишиться удовольствия. Ведь чуть ли не с самых первых классов в школе она обнимала подругу и всю перемену шаркала ногами, изображая нечто похожее на фокстрот. Музыки нет — неважно. Смею утверждать, что для некоторой категории молодых девушек танцы стали чем-то вроде алкоголя. Они забывают и книгу, и театр, и спорт…
Несомненно, что в связи с перестройкой школы и её политехнизацией легче будет вызвать иные, более благородные интересы у школьниц, заражённых танцевальной горячкой, но и сейчас это не может нас не беспокоить.
Я не сторонник крайних мер. Можно, конечно, ограничить деятельность всяких танцплощадок только субботними и праздничными вечерами. Можно категорически запретить школьницам посещать подобные места. Но дело не в этом.
Тут я хотел бы высказать некоторые довольно спорные соображения и посоветоваться с читателями вот о чём.
В сравнении со многими зарубежными странами у нас очень дёшевы книги и те предметы, что называются «культтоварами». Недаром многие иностранные гости стараются увезти из Советского Союза не просто сувениры, а фотоаппараты, приёмники, телевизоры, музыкальные инструменты, а заодно с ними и предметы культуры быта, вроде холодильников и пылесосов. Дешевизна объясняется не только высокоразвитой советской индустрией, выпускающей эти предметы в огромных количествах, но и политикой цен. Всё, что идёт на благо советскому человеку, должно быть доступно каждому. А потому у нас всё время снижаются цены, скажем, на фотоаппараты, а не на водку.
В сравнении со многими буржуазными странами у нас также дёшевы билеты в театры и кино. Однако, судя по письмам читателей, хотелось бы сделать театры и концертные залы ещё более доступными. Я не знаю, как это провести в широких масштабах, но в домах культуры, клубах, парках, садах, мне думается, целесообразно снизить цены на билеты своих или гастролирующих концертных и театральных коллективов с тем, чтобы они сравнялись с платой за вход на почти ежедневные танцевальные мероприятия, которые, судя по многим наблюдениям, кроме вреда, ничего не приносят. Ведь никто же не станет доказывать, что пивные и бывшие «забегаловки» — это истинные «очаги культуры». Так же у нас получилось и с танцплощадками.
Пусть не поймут меня превратно. Молодёжь любит и должна танцевать, но я против чрезмерного и однобокого увлечения в ущерб полезному и культурному отдыху. Будут со мной не согласны девицы, которые, кроме танцплощадок, не признают другого времяпрепровождения (что поделаешь, только там они ищут знакомства), пустоватые юноши, о которых я уже упоминал.
Могут возражать и люди посерьёзнее. К ним следует прислушаться. Они приведут примеры, что танцы способствуют развитию пластики движений, что человек становится музыкальнее, изящнее и так далее. Ведь не рок-н-ролл и не твист властвуют на танцплощадках, а грациозные движения падеграса, падекатра или падепатинера и других танцев, пропагандируемых во всех клубах, начиная от Москвы и кончая посёлком на целине, пока ещё не имеющим точного названия.
Но это же ханжество. Кому нужно гальванизировать трупы, восстанавливая танцы мещанских салонов? Неужели в наш атомный, стремительный век так уже необходимо возрождать ленивую скуку купеческих девиц?
Любое искусство проверяется временем. Мы с уважением и эстетическим удовольствием смотрим на оперной сцене и медлительный менуэт, и полонез, но кто бы осмелился сказать, что эти танцы эпохи кринолинов будут пользоваться особой симпатией среди современной молодёжи?
Танцы рождались и умирали. Кто вспомнит сейчас о каком-нибудь матчише или кэк-уоке? Даже сравнительно близкий нам по времени тустеп ушёл в прошлое. А вальс или полька живут до сих пор.
Какой смысл ограничивать в танцевальном зале фокстрот или танго, подменяя их траченными молью падеграсами? Или это называется борьбой с западными влияниями? Но есть и другие прекрасные танцы, как, например, липси, созданный в ГДР, кубинская румба, самба. Да их всех не перечесть. Они целомудренны, исполнены грации и огневого темперамента.
Диву даёшься, почему так робко проникают на танцплощадки и в клубы новые танцы, созданные на народной основе советскими балетмейстерами? Ведь среди этих танцев есть прекрасные образцы, полные живого задора и как нельзя лучше отвечающие требованиям современности.