Вольница обречённых

Мещанов Юрий Юрьевич

– - Думаю, я не первый князь, который завёл себе любовницу. Что ты хочешь узнать?

– - Не первый, но всё же. Ты державный князь и дела твоей семьи влияют на государство в целом...

– - Что ты хочешь узнать?
– улыбнувшись повторил Всеслав.
– Моя размолвка с женой это наше с ней дело. Она сама виновата. Слишком много себе выдумывала.

– - Но ты ведь не собираешься...

– - Не собираюсь, конечно. Зима моя жена и так будет всегда. Когда я был ранен, она прикрыла меня собой от воинов Вежинского содружества. Я этого не забыл. И не будем больше обсуждать мои поездки. Ты недавно женился. Вместо того, чтобы выслушивать жалобы моей супруги, лучше ступай к своей. Тебе нужно завести сыновей и дочерей.

Лютогост удалился.

Миша Воробей вошёл обратно в комнату. Государь уже держал в руках исписанные его почерком листы. Прочитав черновики, Всеслав велел переписывать их начисто. Хронист уловил недовольство в голосе государя, но понял, что оно связано не с качеством сочинения. Видимо, причиной был разговор Всеслава с Лютогостом. Узнать бы о чём шла речь!

***

После услышанного от Корнила Шахова, Вера попыталась осторожно поговорить с Петром. Она стала убеждать мужа быть осторожнее, не доверять воеводе ни в коем случае. Но муж отмахнулся от предостережений жены. "Если я и могу кому-то доверять, то только Корнилу", - ответил на её доводы Пётр. Когда же Вера продолжила разговор, Пётр велел ей замолчать. Сказал, что слышать больше ничего не желает про Шахова. На нем держится дружина, а на дружине держится сам Пётр.

Отчаявшись достучаться до мужа и боясь рассказать ему прямо о домогательствах воеводы, Вера решила посоветоваться со своей полудружницей из свиты княгини Юрьевой. Конечно, прямо Вера ей тоже ничего не сказала. Описала историю "одной дальней родственницы из Крайнесточья", довершив свой рассказ вопросом: "а как бы поступила ты?" На что полудружница потянулась, мечтательно подняла глаза к потолку и немного подумав сказала:

– - А я бы пожалуй отдалась!

– - Но как так?!
– удивилась Вера.
– Уступать домогательствам какого-то проходимца!

– - А почему нет? Мой вон всё в походах, в казармах, да на пирах. Молодость уходит, я только и знаю, что с детьми нянчусь и в свите обязанности выполняю. Нет, ну если совсем урод, то я бы не стала. Но если бы такой как эээ, - полудружница задумалась, - такой как воевода у твоего мужа. Как его, Корнил Шахов? Вот с таким бы я хоть сейчас пошла!

– - Оооо... Ну да, понятно, - вопросов у Веры больше не было.

Она решила поговорить с воеводой наедине. Чтобы окончательно отвадить его от гнусных мыслей и заставить его понять, что если будет нужно, его быстро поставят на место уже совсем другие люди. Вера долго готовилась к разговору. Придумала серьёзное обоснование. Перед беседой специально себя накрутила, чтобы разозлиться. Она подождала Корнила Шахова у казарм, недалеко от ратных трапезных, там, где лежали под навесом дрова. Место достаточно укромное для того, чтобы не быть в центре всеобщего внимания, но и не слишком уединённое. Если что, оттуда можно быстро улизнуть, а подняв крик, привлечь внимание множества дружинников. Пришлось некоторое время подождать. Но здесь она не привлекала особого внимания. Наконец, Корнил Шахов появился. Но пришёл не со стороны отведённой Петру Строгову половины резиденции князя Юрьева, где была его комнатка. Он въехал на боевом коне, дышавшем паром на морозе, откуда-то со стороны городских ворот. За город что ли ездил? "Корнил!" - махнула ему рукой Вера.

Когда воевода подошёл, молодая женщина выплеснула ему в лицо всю накопленную злость, все собранные доводы и угрозы. Без подготовки и предварительного вступления. Прямо как хотела, так и сказала. Но вопреки ожиданиям Веры, Шахов лишь расплылся в широкой улыбке. Достал что-то из кармана своей шубы и протянул женщине. Вера посмотрела. В ладони её лежали заплетённые в косу волосы соломенного цвета. Вернее, часть девичьей косы, отрезанной грубым движением лезвия. Волосы были испачканы застывшей на морозе кровью.

– - Что это такое?
– со страхом спросила Вера, хотя ответ она уже знала.

– - Волосы. Отрезал часа два назад у одной девицы за городом. И макнул в кровь. Я её убил. Я ведь предупреждал тебя, что убью кого-нибудь, если ты будешь продолжать упорствовать. Вот и сделал. Ты мне опять отказала. Значит, я убью ещё раз. Что я там тебе ещё обещал, что дружину уведу? Раз ты ценишь своё тело дороже чужих жизней, пусть люди умирают.

– - Ты не уведёшь дружину, - проговорила Вера, уже сомневаясь в своих словах. Этот безумец не врал, он и правда убил кого-то.
– Дружина служит Петру.

– - Правда. Но если он умрёт, то кому они будут служить? Они слушаются только меня.

– - Что ты такое говоришь?! Моего мужа охраняют!

– - Кто, Михайлов? Ну так в чём проблема? Я и его убью. Уйду с дружиной и буду убивать всех, кто мне попадётся. А всё из-за того, что ты не захотела лечь со мной в постель. Все эти люди умрут из-за твоего упрямства. Уже начали умирать.

– - Ты безумец, - Вера спрятала окровавленные волосы.
– Жди. Сегодня же вечером тебя закуют в кандалы и обезглавят, - она пошла прочь.

– - Когда за мной придут, я смогу прикончить ещё пару-тройку людей. Что дороже, их жизни или твоё тело? Как решишь ты, Вера Булатова-Строгова!

***

Тренировка не задалась. Воевода отправился в свою комнатку и закрылся там. Сначала он долго сидел на маленькой скамейке, прижавшись спиной к бревенчатой стене и смотрел в никуда. Похоже, сегодня Позар и Светлоба отвернулись от него. Да причём тут боги? Он сам доигрался. Ему так долго везло, так долго сопутствовала удача, что он сам себя подставил. Симпатия к жене Петра Строгова однажды подтолкнула его к мысли, что он вполне может овладеть ей. И ему стало интересно сделать это. Доказать самому себе, что он способен придумать и провернуть такую опасную интригу. Ставка была очень высока. Он ставил всё чего смог добиться в жизни. В случае победы его любовницей бы стала жена его господина. Кто ещё способен на такую дерзость? И если бы всё получилось, то удовлетворение от того, что он смог было бы намного приятнее, чем тело молодой женщины. Но он переоценил свою хитрость, наглость и своё везение. Безумная прихоть сгубила его. А эта девчонка молодец! Всё-таки вот что значит, кровь знатнейших князей. Она даже не моргнула глазом, просто забрала окровавленные волосы себе и ушла.

Корнил Шахов вздрогнул, словно приходя в себя. На мгновение перед его взором мелькнули наполненные ужасом глаза крестьянской девицы, которую он убил сегодня утром за городом. Сейчас Вера покажет его трофей мужу и за ним придут. Бессудное убийство простолюдинки, угроза смерти своему господину, домогательство к его жене, обещание поднять мятеж. Обвинений хватит, чтобы уже завтра воеводу обезглавили на городской площади. Шахов поднялся на ноги и достал из сундука своё оружие -- саблю, кинжал, второй кинжал, засапожный нож. Что же, надо идти до конца. Если Вера Строгова готова прикрыть свою верность мужу чужими смертями, так тому и быть. Он как и обещал, прикончит несколько человек, прежде, чем его арестуют. Хорошо бы, если бы за ним пришёл Егор Михайлов. Его Корнил Шахов никогда не любил. Хотя главный телохранитель очень серьёзный боец, с хорошим опытом рукопашных схваток. Но если наброситься неожиданно, то он справится. В любом случае, он утащит за собой на тот свет ещё пару человек.

Хотя, может ему повезёт и Вера Строгова не станет... В дверь настойчиво постучали. "Корнил, ты у себя?" - воевода узнал голос Петра. Понятно, решил лично арестовать предателя. Корнил взял в руки саблю и кинжал. Но пока не стал доставать их из ножен. Открыл дверь. Князь стоял на пороге, с ним были ещё четверо телохранителей, не считая Егора Михайлова. Пётр дружелюбно улыбался. Наброситься на них прямо сейчас или дождаться, когда они первые себя проявят? После недолгих колебаний, Корнил решил подождать. Ему стало любопытно.