Вольное солнце Воленстира. Пляска между ударами сердца
Шрифт:
В следующую секунду бутылка выскользнула из моих рук, и я ошеломленно уставилась на дрожащие в дымке дюны.
ЧТО ЭТО?!
Нет, я точно сплю. Какая… Жуть!!!
Утратив дар речи, я тыкала трясущимся пальцем в горизонт. Тир, заметив мое неадекватное поведение, лениво обернулся.
Я и правда это вижу! Над холмами неспешно поднималась гигантская морда клыкастого монстра.
Прозрачная.
Но как настоящая. Покрытая чешуей, обрамленная колючим воротником. Громадный ящер… Нет, не так! Я видела самку ордока, на которой летает наша принцесса Кирэн. Кто не видел? Так
Наваждение рассеялось, как не бывало, не потревожив ни единой реальной песчинки.
– Хрономираж, Флориан. Храм уже близко.
– Это же… арцедок, – догадалась я.
Вымерший вид ящеров.
– Это всего лишь мираж. Тебе повезло. Такие эффектные редко встретишь. Идем быстрее. Мы опаздываем. – Тир забросил себе за спину баул и с разбега взобрался на соседнюю дюну.
– Подожди меня!
Ага, подождал он, как же! Вон как припустил! Га-а-ад!!!
Безвкусная жижа немного добавила сил, помогла не отстать от командующего, не упасть в изнеможении. Но мышцы ныли, спина болела, с горок я теперь спускалась исключительно кубарем, а после еще ползла на четвереньках, пыталась отдышаться. Пот смыл крем с лица, ладоней, их саднило, на зубах скрипел вездесущий песок. Я плевалась, ругалась сначала страстно, потом вяло, но постепенно перестала огрызаться совсем и шла молча, стараясь не упустить из виду Бирлека, задававшего темп.
Миражи возникали еще пару раз – пальмы в мареве, несколько ползавших ящеров. После первого арцедока они не впечатлили.
Звезда начала клониться к закату, жесткий свет теплел, снежные пески превращались в золотые, небо краснело, но мне было уже все равно. Ненависть, гнев ушли, уступив место апатии. Часы Дэша показывали семь вечера.
Я не дойду.
Я уже точно знала это. Чувствовала.
И вон та иллюзия с лазоревым морем впереди, с пенистыми барашками, даже она не мотивировала.
Новая горка, новый спуск. Сколько их сегодня было? Сотни? А тут приятный тенек… Да. Все. С меня довольно. Не могу-у-у…
– Осталось немного, – сообщил генерал.
Это «немного» было еще час назад.
– Угу, – тупо кивнула я и сорвала с себя очки, платок, капюшон…
Все. Хватит. Сощурилась. Мир плыл, кренился, пульсировал в отчаянном ритме. Дышать, дышать… ловить ртом воздух. И можно даже не думать, в голове пустота, все, как ты и хотел…
– Идем.
– Нет.
– Да.
– Не-э-эт. Иди сам. А я дальше не иду.
Несмотря на вечер… душно…
Командующий наклонился надо мной, поддел пальцами подбородок, заставил посмотреть на себя. Боги, ну и взгляд. Острый как бритва, жестокий, без капли человечности.
От него леденел пот на коже.
– Сейчас ты встанешь и пойдешь, – твердо процедил он.
– Нет…
Попыталась вырваться из хватки, но Тир не позволил, слегка встряхнул.
– Смотри на меня. Слушай меня. – И снова никуда не деться от его страшных глаз. – Тебе плохо?
– Да…
– Слышишь, как стучит сердце? – Лютые интонации разбавились вкрадчивыми.
Еще бы не слышать… У меня в висках будто дятлы долбят. Тук-тук-тук…
– Да…
– Что еще слышишь?
– Ничего…
– Внимательно. Что между ударами? В паузах?
– Их нет.
– Внимательнее!
Он ведь от меня не отцепится, этот зверь…
– Гул.
– Хорошо, что еще?
– Дыхание. Свист в легких.
– Отлично. Дыши тише, глубже.
Как? Я не могу, задыхаюсь.
– Дыши.
Подчинилась, попыталась.
– Слы-ы-ышишь, как се-э-эрдце замедля-а-ается? – Голос Тира понизился до хриплого шепота. Слова лились как волшебная тягучая патока.
Да… да… Оно и правда…
А шелестящий гул уже нестерпимо давит на голову. А глаза-омуты тянут в себя, зачаровывают. Я теряюсь в них, тону вся, целиком. Вместе с болью и усталостью.
– Слу-у-ушай свой пульс. Сосредоточься на моме-э-энтах между ударами, живи-и-и в них, дыши-и-и ими…
Он осторожно потянул меня наверх. Я послушно поднялась. Как в трансе. Не в боевом. В каком-то ином. В ушах громыхало. Вдох – длиной в вечность, выдох – не короче.
– А теперь… – Генерал подался ко мне и резко рыкнул: – Пошла вперед!
И я пошла. Легко. Непринужденно. Просто вперед. По дюнам. Сквозь дребезжащее пространство. Шагала между ударами сердца…
Суровые волны разбивались о далекий риф, к берегу подкатывали уже ласковыми. Сам храм я увидала после – разглядела его начищенную кровлю как драгоценную крупинку червонного золота, сверкавшую в оранжевых песках. Рядом находился шпиль радиомачты и площадка для воздушных кораблей.
Неужели не мираж? Не мираж! Как только осознала это, побежала. Быстрее, быстрее! Через последнюю горку. Теперь вниз. Почти дошла! Дошла! Все!
Жужжащий транс кончился, когда до треугольных храмовых арок осталось полсотни метров.
Я перестала слушать дыхание и… рухнула как подкошенная. Дикая усталость вернулась мгновенно, взорвала тело, слабенькие мышцы скрутило от чудовищного напряжения. И тот самый пульс – снова под двести ударов. Зато голова больше не пчелиный улей и можно разобрать плеск волн и шелест ветра. И быструю поступь Тира.
Командующий размашистым шагом прошествовал мимо, бросив краткое:
– Браво, Флориан.
Похоже, тоже запыхался…
Я же пальцем шевельнуть не могла, только грудь вздымалась. От ветра знобило. Возвратились мысли, но их было мало. Оказывается, на это тоже нужна энергия, а она закончилась. Все прогорело. Все поверхностное, наносное, вся та настырно мельтешащая перед внутренним взором рутинная белиберда… вихрь из претензий, вспышек обид и примитивных реакций, давно незаметных, призванных надежно спрятать истинное положение вещей… твою позицию относительно этих вещей… и… тебя саму. Ту, которая много лет сидит в дальнем уголке сознания под ментальным покрывалом… за десятью печатями. Девочку.